Как Наполеон Италию объединил

О правителях, королях, президентах и прочих властьимущих
Сообщение
Автор
Аватара пользователя
zagadki-istorii
Администратор
Сообщения: 454
Возраст: 43
Зарегистрирован: 16 окт 2015, 17:43
Пол: Мужской
Контактная информация:

Как Наполеон Италию объединил

#1 Сообщение zagadki-istorii » 22 май 2016, 20:15

После Крымской войны и развенчания России как всеевропейского арбитра мировые державы, казалось бы, погрузились в блаженный покой. Лондон, Берлин, Вена и менее значимые столицы собирались осмотреться, оценить новую политическую реальность, перевести дух. Но не тут-то было: на этот раз Европу взбаламутил французский император Наполеон III.

Свое предназначение Наполеон видел в возвращении Франции роли ведущей мировой державы. С одной стороны, определенные успехи на этом поприще у него были - роль Парижа в «укрощении» России невозможно было не отметить. С другой стороны, Крымская война самой Франции ничего, кроме лавров победительницы, не принесла.

К тому же когда французские дипломаты стали разбираться в произошедшем, они поняли, что выиграли, по сути дела, чужую войну. Никаких зримых противоречий с Петербургом у Франции не было, а руками наполеоновских солдат каштаны из огня таскали англичане и турки.

Жажда величия


Тем не менее оставался вопрос добытого немалой кровью престижа, который можно было бы капитализировать. Да вот время было неподходящее: для того чтобы взять, да и завоевать большую часть Европы, как когда-то сделал его великий дядя, у
Франции Наполеона III просто не было ни сил, ни мало-мальски приличного повода для большой войны.

Оставалось уповать на вмешательство в чужие распри. Как раз в это время намечались два мощных процесса - объединение Германии и объединение Италии. Соваться в первый было очень рискованно, так как можно было нарваться на единый фронт Пруссии, Австрии и германских княжеств. Все они совершенно явно стремились вершить судьбы немцев без постороннего вмешательства.

Во втором случае все было куда интереснее. Объединительному процессу в Италии активно препятствовала Австрия, старавшаяся сохранить свое влияние на богатые области соседней страны. Сардинское королевство, к которому тяготело большинство итальянских областей, ресурсами для противостояния с Веной не обладало, а потому охотно приняло заигрывания Франции.

На самом деле Наполеон просто желал поживиться за счет соседа, а заодно ослабить Австрию, изгнав ее с Апеннин. Парижские дипломаты денно и нощно уверяли сардинского короля Виктора Эммануила, что если он уступит Франции Савойю и Ниццу, то взамен Наполеон силой оружия добудет для него всю Северную Италию - Венецию и Ломбардию. А это должно было отсечь австрийцев от южно-итальянских земель и сделать дальнейшее объединение страны под началом Виктора Эммануила делом техники.

Здесь вполне ожидаемо встретились интересы двух монархов, жаждавших славы и величия. И Виктор Эммануил, вместо того чтобы подвергнуть предложения Наполеона критическому анализу и понять, что за его счет просто хотят поживиться, согласился. Необходимость уступить две не самые маленькие и бедные провинции соседу он объяснял желанием обменять области, населенные этническими французами, на земли, где проживают его соотечественники.

Причины молчания


Летом 1858 года в Пломбьере был заключен военно-политический союз между Сардинией и Францией. Его предполагалось держать в строжайшей тайне, но вскоре о нем знали во всех значимых европейских столицах за исключением Вены. Австрийцев информировать никто не торопился, так как каждый для начала хотел понять, что сулит новая возможная война.

Пруссия готовилась прибрать к рукам всю Германию, и в Берлине никому и в голову не могло бы прийти воевать за австрийцев. Наоборот, ослабление последних фактически открывало путь к амбициозным планам пруссаков.

Нейтралитет остальных членов Германского союза французы обеспечили, обработав Саксонию и Баварию, крупнейших его представителей (после Австрии и Пруссии). Остальные немецкие государства не рискнули бы вступить в войну ни при каких условиях. Так что, хоть большинство членов Германского союза и поддерживало Вену, но в итоге все они промолчали.

В Петербурге спали и видели, как отомстят Австрии за ее вероломную позицию в Крымской войне. С Парижем не только был заключен дружественный нейтралитет, так Россия еще и выдвинула к австрийской границе несколько корпусов, чтобы отвлечь на них хоть какие-нибудь силы. В обмен Александр II надеялся на нормализацию отношений с Францией и ее содействие в отмене ряда положений Парижского договора.

Великобритания реагировала на планы Наполеона очень болезненно. Ее не устраивало наметившееся сближение с Россией, не устраивало возможное усиление Парижа и не устраивало очень вероятное поражение Австрии, которое привело бы к усилению Пруссии. Только вот противостоять всем и сразу в Лондоне не могли, тем более что предложить Наполеону англичанам было нечего.

Зато интересы двух стран пересекались почти по всему миру, и их союзничество в Крымской войне выглядело, скорее, как недоразумение. Несмотря на него, страны старались поддеть друг друга по любому поводу. Например, в 1857 году в Индии началось восстание сипаев. Французское правительство, на словах выражая Британии поддержку, на деле продавало мятежникам оружие, укрывало их семьи и капиталы и не препятствовало отъезду в их ряды военных советников.

Англичане вели себя не лучше. В январе 1858 года на Наполеона III было совершено покушение. Выяснилось, что исполнителем был итальянец Феличе Орсини, вот только теракт был подготовлен не в Париже и даже не в Италии, а в Лондоне, и оружием его снабдили английские чиновники. Так что отношения были испорчены, а когда стало ясно, что британцы надолго увязли на востоке и встревать в европейскую войну не будут, в Париже вздохнули с облегчением.

Не бей лежачего


[img_podpis_right]http://zagadki-istorii-talk.ru/images/napoleon_III.jpg,372,Наполео III хотел прославиться так же, как его великий дядя[/img_podpis_right]Австрийцам, готовившимся к битве с Пруссией за Германию, посягательства французов были совершенно не ко времени. Но, не отразив эту угрозу, они не могли взяться за главный вопрос. Поэтому император Франц-Иосиф в апреле 1859 года отправил сардинскому королю ультиматум: либо он прекращает наращивать вооружение, либо австрийцы прекращают существование его королевства. К этому времени в Вене уже догадались об устремлениях Наполеона.

На самом деле сардинцы вооружались на французские деньги французским оружием и под присмотром французских офицеров. Согласно совместному плану штабов, 70-тысячная сардинская армия должна была продержаться в Пьемонте около двух недель до подхода 150-тысячной французской армии.

Австрия располагала в Северной Италии 90-тысячным контингентом, владела всеми коммуникациями, переправами и рядом стратегических укрепленных пунктов. В кратчайшие сроки она могла увеличиться вдвое, а по истечении месяца вообще до 220 000 штыков и сабель. И это несмотря на то, что значительные силы нужно было держать на границе с Россией и на прусском направлении.

Ультиматум, естественно, был отклонен, но австрийский главнокомандующий граф Дьюлаи медлил и оставался на месте. Лишь понукаемый Францем-Иосифом он перешел реку Тичино и вступил на сардинскую территорию. Первое крупное сражение произошло только 20 мая у Монтобелло. 15-тысячный австрийский корпус не смог сломить сопротивление 8000 французов, а после подхода сардинских подкреплений и вовсе обратился в бегство. Австрийцы бросили такое количество оружия и пленных, что французы недоумевали.

26 мая у Варезе 7-тысячный корпус австрияков не смог преодолеть сопротивление 3000 сардинцев. Пусть ими и командовал сам Джузеппе Гарибальди, но позор получился общеевропейским. Если до этого Наполеон засыпал петербургский двор и министра иностранных дел Горчакова предложениями напасть на Австрию с востока, обещая за это признать аннексию хоть всей Галиции, то после Варезе эти разговоры поутихли. Правда, и Горчаков ответил, что «Галиция России не нужна».

30 мая союзники наголову разбили австрийцев при Палестро - соотношение потерь было примерно 1 к 6. Многие германские государства, бывшие на грани объявления войны Франции, предпочли за лучшее принять настоятельный совет из Петербурга сохранять нейтралитет.

4 июня состоялась битва при Мадженте. Теперь Дьюлаи собрал в кулак основные силы - 115 000 солдат и офицеров. Но ему пришлось иметь дело с французской армией Мак-Магона, насчитывавшей свыше 60 000 солдат. Наполеоновский генерал даже не дал противнику ввести в дело все силы - переправился через Тичино, сбил австрийцев с позиций, прорвал их фронт и ввел в прорывы кавалерию. Дьюлаи, как и его солдаты, был деморализован и, даже не попытавшись спасти положение, отступил.

24 июня состоялось решающее сражение этой войны. У Сольферино сошлись примерно по 120 000 солдат враждующих сторон. Австрийцы имели преимущество в артиллерии, но союзники успели занять важные высоты. Сардинцы и французы отразили все атаки австрийцев, в которых были разбиты самые боеспособные части Дьюлаи. Затем союзники перешли в наступление, опрокинули австрийцев и обратили их армию в бегство. Победители потеряли около 15 000 человек, побежденные - более 25 000 и половину артиллерии. Многие французские офицеры сравнивали битву при Сольферино с избиением лежачего человека. Действительно, после такого удара Австрия могла бы уже и не оправиться.

Россия спасительница


Поражение Австрии было настолько ошеломляющим, что в Европе на короткое время возник политический вакуум. Все опешили и застыли в ожидании: что дальше предпримет Наполеон. Перед особенно нервными дипломатами даже замаячил призрак того, первого Наполеона Бонапарта, который мог одной кампанией обратить в прах огромную державу. Пока в столицах великих держав гадали, как далеко зайдет Франция, в Париже тоже не могли прийти в себя.

Когда же Наполеон осознал масштаб своей победы, он попросту струсил. Развивая наступление, он рисковал оказаться в одиночестве против всей Европы, а ни военных, ни дипломатических талантов, подобных способностям Наполеона I, у него не было. Даже просто продолжая войну с Австрией в ограниченном режиме, французский император мог бы добиться от нее любых уступок в Италии. Но тогда пришлось бы выполнять обещания, данные Виктору Эммануилу. А этого Наполеон III не хотел, его пугала сама мысль об образовании по соседству с Францией нового сильного государства.

Эти страхи показали некоторым прозорливым европейским дипломатам, что масштаб личности Наполеона ничтожен в сравнении с его великим предком. Но большинство из них находились под впечатлением от победы при Сольферино и посчитали нерешительность Парижа жестом доброй воли.

Наполеон же, на славу отпраздновав победу, неожиданно обратился к Францу-Иосифу с предложением заключить мир. Когда австрийскому императору доложили о предложениях Франции, он не поверил собственным ушам, так как полагал, что противник неминуемо воспользуется положением и добьет Австрию.

Сардинский король понимал, что в одиночку ему не выстоять, и настойчиво умолял Наполеона хотя бы не заключать мир так поспешно. Но в Париже видели, что Тоскана, Модена и Парма находятся на грани присоединения к Пьемонту, и любое промедление приведет к немедленному объединению Италии (хотя бы пока только северной ее части). Поэтому переговоры протекали стремительно, как будто речь шла не о большой войне, а о пограничной стычке.

Уже 11 июля в Виллафранке был подписан мир. Франция получала от Австрии Ломбардию и выводила войска из Италии. Затем должны были быть заключены тройственный мирный договор и отдельные договора между всеми участниками войны. Все было обставлено именно так, чтобы австрийцы напрямую Сардинию победительницей в войне не считали.

В октябре открылся конгресс в Цюрихе. К этому моменту Наполеон понял, что Италия находится на грани революции и объединения «снизу», так что совместно с Австрией постарался свести на нет собственные военные успехи. Бежавшие было от союзной армии суверены Тосканы, Модены и Пармы водворялись на свои троны. Из итальянских государств создавалась конфедерация под патронажем папы римского. Венеция оставалась за Австрией. Наполеон даже готов был обсуждать передачу Франции либо Савойи, либо Ниццы, а не обеих сразу.

Но пока сильные мира сего спорили о судьбе слабых, те взяли свою судьбу в свои руки. Зимой 1859-1860 года парламенты Модены, Пармы, Тосканы и Болоньи приняли решения о присоединении к Сардинии. Ломбардия Виктору Эммануилу была уже передана по факту. Гарибальди пользовался в остальной Италии таким авторитетом, что объединение страны стало реальностью.

Наполеон тут же поспешил взять все свои слова обратно. Он сделал вид, что и не собирался препятствовать объединению Италии. Оккупировал и Ниццу, и Савойю под предлогом того, что Сардиния и так чрезмерно усилилась, а об обещании обеспечить присоединение к ней Венеции просто «забыл».

Несмотря на то, что французский император уронил свой авторитет на международной арене, внутри страны итоги войны для него можно назвать весьма благоприятными. Все-таки присоединение Ниццы и Савойи французы встретили восторженно. Впрочем, в дальнейшем головокружение от собственных успехов и подмоченная в глазах мировых держав репутация стали залогом краха Наполеона III - сначала в мексиканской авантюре, а потом во франко-прусской войне.

Что же до дальнейшей судьбы Италии, то годом позже все чуть было не вернулось на круги своя. Убедившись, что Париж удовлетворен приобретениями и не собирается защищать Виктора Эммануила, австрийцы двинули к границам Сардинии огромную армию. От войны их отговорили русские дипломаты: Горчаков прямо заявил, что Россия не допустит усиления Австрии и нападет на нее с тыла. Так что, сам того не желая, Наполеон III очень многое сделал для объединения Италии.

Борис ШАРОВ





Вернуться в «Правители и властители»

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 2 гостя