Иностранный легион на службе у большевиков

История спецслужб, разведки и спецопераций
Сообщение
Автор
Аватара пользователя
zagadki-istorii
Администратор
Сообщения: 454
Возраст: 43
Зарегистрирован: 16 окт 2015, 17:43
Пол: Мужской
Контактная информация:

Иностранный легион на службе у большевиков

#1 Сообщение zagadki-istorii » 21 янв 2018, 11:57

В начале июня 1917 года в Россию после 30 лет отсутствия полулегально прибыл Борис Райнштейн. И в наши дни вокруг его имени мифотворцы разных мастей продолжают создавать легенды. Достаточно сказать, что в 2013 году в Государственной думе РФ выступил некий криминалист, который пытался доказать, что в Мавзолее лежит отнюдь не Ленин, а прибывший в 1917 году из США Борис Райнштейн. В связи с этим «открытием» предлагалось гроб с телом покойного из Мавзолея извлечь и отправить в США. Но кем же был реальный Борис Райнштейн?

В гуще событий


Уроженец юга Российской империи, он с 18 лет вступил на путь «революционной» борьбы. Оказавшись среди народовольчески настроенной молодёжи, в 1886 году он уехал в Европу (Мюнхен, затем Цюрих), чтобы изучать марксизм, занимался изданием и распространением революционной литературы. Эта его деятельность сопровождалась неоднократными задержаниями на границах, арестами и побегами. Наконец в 1890 году Борис был осуждён французским трибуналом и после двух с половиной лет в одиночной камере был депортирован в США, где и пребывал до 1917 года. В автобиографии Райнштейн писал: «В США, окончательно оторвавшись от пуповины народовольчества, я немедленно встал в ряды активных работников Американской марксистской Социалистической Рабочей партии».

На родине Райнштейн примкнул к большевикам. Но положение последних после Октябрьского переворота оказалось шатким. Солдатские массы, навоевавшиеся на фронтах Первой мировой, не стремились с оружием в руках встать на защиту новой власти, а Белое движение набирало силу.

Интернационалисты


И тогда пришла спасительная мысль о так называемых интернационалистах. Кое-кто из них участвовал в октябрьских событиях 1917 года в Петрограде и Москве. Среди крушивших устои Временного правительства были иностранные граждане, например, китайцы Лю Юн-сан, Джау Чен-чин, и Ма Ю-дзин, в захвате Николаевского вокзала активно участвовал болгарин Сотир Черкезов, позже вошедший в состав штаба Красной гвардии. В группе действующих в центре Петрограда красногвардейцев выделялся военнопленный немец Клингер. В Москве на Пресне красногвардейский отряд состоял в основном из поляков. Уже 26 октября на помощь большевикам прибыли недавние военнопленные, а теперь красногвардейцы, принявшие участие в боях за Кремль и захвате московских вокзалов. В отряде из Иваново-Вознесенска значительную часть бойцов составляли австро-венгерские военнопленные во главе с Ференцем Янчиком.

Новое назначение


Однако это происходило до начала полномасштабной Гражданской войны. Теперь помощи разрозненных групп иностранцев большевикам было недостаточно. В марте 1918 года Владимир Ленин поручил имеющему большой опыт работы с иностранцами и знающему основные европейские языки Борису Рейнштейну организовать и возглавить Красный иностранный легион. Сразу же возникло Бюро по делам пленных при Военном отделе ВЦИК, занявшееся прежде всего вопросами пропаганды. В Петрограде начал действовать Комитет военнопленных, где заправлял венгр Бела Кун. Пробыв достаточно долго в плену, он неплохо знал русский. Теперь Кун призывал соотечественников вступать в Красную гвардию. К этому времени в сибирских лагерях пребывало порядка полумиллиона венгров. В лагерях была проведена конференция военнопленных, на которой им сообщили, что казаки отказались нести караульную службу. Другой охраны лагерей не было. Пленным передали в распоряжение склады провианта и обмундирования, а затем и оружия с боеприпасами. К концу 1918 года в Красную гвардию вступили 30 тысяч иностранцев. Не так много, но зато это были грамотные закалённые в боях солдаты, в отличие от рабочих и крестьян, никогда не державших в руках оружия. В общем, иностранный легион на какое-то время стал главной ударной силой большевиков. В Иркутске Красная гвардия практически полностью состояла из венгров, в Оренбурге из 1600 красногвардейцев не менее тысячи были интернационалистами, примерно такой же расклад был в Костроме. Всего существовало до 160 отрядов разноплеменных гвардейцев.

Неожиданная подножка


Борис Рейнштейн
Однако подписание большевиками Брестского мира едва не поставило под угрозу их союз с интернационалистами. По условиям мирного соглашения, военнопленные должны были вернуться на родину. Советская власть делала все, чтобы помешать отъезду освобождённых пленных. В лагеря и на сборные пункты выехали агитаторы, которые убеждали пленных остаться. Под различными предлогами (разруха, дефицит вагонов, загруженность дорог и т.п.) затягивался их выезд. К концу 1918-го, почти через год после подписания Брестского мира, в России все ещё находилось более миллиона пленных.

Правительства Австро-Венгрии и Германии давили на Россию, препятствовали вербовке своих граждан, но большевики нашли простой выход: любой красногвардеец одновременно с оружием автоматически получал паспорт РСФСР. Теперь выходило, что за красных воюют не какие-то иностранцы, а советские граждане.

Была организована Федерация иностранных групп при российской компартии, поделенная на национальные секции. Со временем эти секции становились предтечей будущих иностранных компартий. Деятельность федерации курировали Яков Свердлов и Елена Стасова. Возглавил её Бела Кун, с активистами федерации не раз встречались Райнштейн и Ленин.

Интернационалистов использовали и для подавления контрреволюционных выступлений, т.е. Практически в роли карателей. С ними это было проще — местное население они не знали и не щадили его, русский понимали плохо и потому были невосприимчивы к враждебной пропаганде. Когда появились так называемые продотряды, охранять их от населения зачастую посылали интернационалистов. Так, немец Роланд Фрайслер, ставший на родине при нацистах главой Народной судебной палаты, начинал карьеру в качестве комиссара советского продотряда.

Русский с китайцем — братья навек


В 1919 году Бела Кун оценивал численность венгерских бойцов в России в 100 тысяч. Но не только венгры спасали советскую власть. К 1918 году в России пребывало порядка 150 тысяч китайских гастарбайтеров. После октября 1917-го китайцы оказались без работы и охотно шли в красногвардейцы за еду и скромное жалование. Наряду с венграми и латышами они стали наиболее существенным пополнением рядов зарождающейся Красной армии. Китайцев вербовали через Союз китайских рабочих, который руководил разбросанной по всей России диаспорой. Отряды китайцев в дальнейшем действовали во многих регионах, но более всего — на юге и Урале. Китайский отряд Терской ЧК (некая гремучая смесь из китайцев и чеченцев) возглавлял Пау Тисан. Его отряд оказался едва ли не самым сильным в регионе. Один из ветеранов Гражданской войны позже вспоминал: «Увлекаемый потоком отступавших красногвардейцев, я стал очевидцем изумительного хладнокровия китайцев. Китаец — образец бесстрашия и воинской деловитости. Мы, преследуемые по пятам белогвардейцами, погибли бы все, но нас спасли китайцы. Они отвлекли белых на себя, жертвуя собой…».

Но в конце 1918 года китайцы оказались на острие удара армии Колчака. Под станцией Выя их окружили и перебили практически всех.

Сколько их было


Точное количество иностранцев, пополнивших Красную армию, неизвестно, ведь, помимо полностью интернациональных, множество венгров, чехов, китайцев и прочих служило в обычных частях. Приблизительная цифра, названная ещё в советское время, — 250 тысяч человек, в то время как к концу 1918 года во всей Красной армии насчитывалось всего полмиллиона человек. Колчак мог выставить не более 150 тысяч бойцов, а Белая добровольческая армия только к середине 1919 года доросла до 60 тысяч. Получается, что интернационалистов в Красной армии было больше, чем белогвардейцев на всех фронтах. Без сомнения, в этот период именно интернационалисты спасли советскую власть.

Жизнь после битвы


После окончания Гражданской войны многие интернационалисты не захотели покинуть СССР. Некоторые стали служить в ЧК, многие пополнили карательные части особого назначения (ЧОН). Некоторые даже доросли до высоких постов. Лайош Гавро дослужился до звания комбрига и женился на вдове чапаевского комиссара Дмитрия Фурманова, а его дочь Кира стала первой женой писателя Василия Аксёнова. Мате Залка пробовал себя на литературной ниве и одновременно работал в аппарате ЦК ВКП(б).

А главный организатор и пропагандист легиона Борис Райнштейн в 1919 году стал делегатом I конгресса Коминтерна, на котором представлял Социалистическую партию США. После конгресса он некоторое время работал в исполкоме Коминтерна, в дирекции Коммунистического университета. Последние годы жизни был редактором журнала «Советланд», выходящего на английском языке. Годы сталинских репрессий Борис пережил относительно благополучно. На какое-то время Рейнштейна забыли, хотя его и упоминал в своей книге «Десять дней, которые потрясли мир» некогда близко знавший Бориса Джон Рид. Позже вспомнил о Рейнштейне и А. Солженицын в книге «Двести лет вместе». В июне 1992 года «Известия» цитировали статью из советско-американского дайджеста «We/Мы», посвящённую Арманду Хаммеру. С ним в 1921 году было подписано первое в Советской России концессионное соглашение на разработку асбеста на Урале: «…передать концессию Хаммеру убеждал В.И. Ленина в меморандуме на его имя, один из помощников советского лидера Борис Райнштейн…». Действительно, Борис был в своё время дружен с отцом Арманда, а затем до конца своей жизни поддерживал отношения с Хаммером, в 1986 году оказавшим большую помощь Советскому Союзу после Чернобыльской катастрофы.

Умер Борис Райнштейн в 1947 году в Москве. Урна с его прахом покоится в колумбарии Новодевичьего кладбища.

Константин Ришес





Вернуться в «Специстория»

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 2 гостя