Судьба дуэлянта

История знаменательных людей
Сообщение
Автор
Аватара пользователя
zagadki-istorii
Администратор
Сообщения: 454
Возраст: 43
Зарегистрирован: 16 окт 2015, 17:43
Пол: Мужской
Контактная информация:

Судьба дуэлянта

#1 Сообщение zagadki-istorii » 26 окт 2016, 08:22

Граф Федор Иванович Толстой прославился как один из самых яростных дуэлянтов XIX века. В результате - 11 убитых и несчетное количество раненых. Общее количество поединков, в которых он принимал участие, подсчитать пока что не удалось ни одному исследователю.

Однополчанин графа Федора Толстого Фаддей Булгарин характеризовал его как опасного соперника для любого дуэлянта. Толстой «стрелял превосходно из пистолета, великолепно фехтовал и рубился мастерски на саблях». При этом, как писал Булгарин «он был прекрасно образован, говорил на нескольких языках, любил музыку и литературу, много читал и охотно сближался с артистами, литераторами и любителями словесности и искусства». Добавьте к этому брутальную внешность любимца женщин, и вот вам портрет типичного светского льва. Типичного, да не совсем: из-под рукавов его фрака то и дело выглядывали экзотические татуировки - то змея, а то и птица дивная. По просьбе дам он охотно обнажался до пояса, давая разглядеть свои тату. Эти птички-змейки появились на его теле после путешествия в Русскую Америку. Именно после него граф получил прозвище Американец, прилипшее к нему намертво...

Первая русская кругосветка


В 1797 году Толстой был зачислен в элитный Преображенский полк. Там, спустя два года, 17-летний граф впервые дрался на дуэли: полковник Дризен отчитал юнца за нарушение дисциплины, а тот в буквальном смысле наплевал на офицерский мундир! Подробности поединка неизвестны, но Федору в любом случае грозил за него трибунал. Но он каким-то образом его избежал. А в 1803 году удрал от очередных неприятностей на шлюпе «Надежда» в первую русскую кругосветку Ивана Крузенштерна.

Там он зажигал и отрывался по полной! Перессорил всю команду. Во время стоянки на Маркизских островах покрыл тело татуировками. Напоил корабельного священника Гедеона до положения риз и припечатал его бороду к палубе сургучом с госпечатью! И, наконец, проник в отсутствие Крузенштерна в его каюту. Да не один, а со своей ручной обезьяной. Полил чернилами лист бумаги на столе: раз, другой, третий... Орангутан последовал примеру. Когда капитан вернулся в каюту, все его записи были испорчены.

В конце концов разгневанный Крузенштерн высадил Федора Толстого на Камчатке. Но тот все равно каким-то образом добрался до Америки и, с его собственных слов, даже «возглавил племя индейцев». Правда, эти небылицы выглядят очень малореальными. Скорее всего, буйный граф не бывал дальше Алеутских островов.

В Россию он вернулся через несколько месяцев. И сразу же был отправлен «куда подальше»: в гарнизон захудалой Нейшлотской крепости. Въезд в столицу скандалисту был запрещен императорским указом. Просто жуть для храбреца, мечтающего о военной славе!

Герой войны


В 1808 году началась русско-шведская война, и граф, оказавшись на передовой, вскоре прослыл героем. В одном случае он, прорвавшись с казаками к мосту, не дал удрать шведским драгунам. В другой раз так провел разведку, что 3 тысячи бойцов без потерь пробрались по льду пролива и ударили в тыл неприятелю.

За подвиги Федора Ивановича простили и вернули в Преображенский полк, а позже присвоили чин штабс-капитана! Увы, не прошло и года, как двое сослуживцев были смертельно ранены им на дуэлях. Американца разжаловали в рядовые и сослали в его калужское имение...

Но стоило Наполеону ступить на нашу землю, как граф, надев «солдатскую шинель, ходил с рядовыми на бой с неприятелем, отличился и получил Георгиевский крест 4-й степени» (так об этом писал Петр Вяземский). С войны он вернулся уже полковником. Выйдя в отставку, предался главным своим страстям: женщины, карты, дуэли. О его поединках ходили легенды. Так, однажды Американец был секундантом князя Гагарина. Князь, заехав за Толстым перед дуэлью, с трудом его разбудил. Оказалось, что накануне тот спровоцировал конфликт с гагаринским обидчиком, в 6 утра расквитался с ним и теперь почивал «с чистой совестью».

Пуля для поэта


Не взирая на свои многочисленные дуэли, граф Толстой дожил до преклонных лет
Молодой поэт Александр Пушкин познакомился с графом в 1819 году в Москве. Во время игры в карты Толстой передернул (что он делал часто, но не слишком умело). Пушкин заметил шулерство и возмутился. «Да, я сам это знаю, - отвечал ему Толстой, - но не люблю, чтобы мне это замечали!» 37-летнего Американца претензии юнца возмутили, и он запустил слух в свете, якобы Пушкина высекли как-то раз в секретной канцелярии МВД.

С тех пор поэт только и думал о мести за обиды. Мешали ссылки: ни из Кишинева, ни из Михайловского он вызвать графа к барьеру не мог. По словам близкого друга Пушкина Алексея Вульфа, поэт готовился к дуэли, фанатично упражняясь в стрельбе. При этом твердил: «Этот меня не убьет, а убьет белокурый, так колдунья пророчила».

В 1821 году в «Сыне Отечества» Пушкин назвал Федора Толстого «картежным вором». Толстой ответил неумелыми, но остроумными виршами: «Примером ты рази, а не стихом пороки,/ И вспомни, милый друг, что у тебя есть щеки». Но Пушкин не унимался. Через четыре года (!) в черновиках «Евгения Онегина» появляются слова «...клеветы/ Картежной сволочью рожденной». Правда, в печати «сволочь» трансформировалась во «вралем рожденной».

В 1826 году поэт был прощен новым императором Николаем I. Вернувшись из ссылки в Москву, он тут же отправил своего друга Сергея Соболевского к Американцу с вызовом на поединок!

Но, как писал Петр Бартенев, «дело уладилось: графа Толстого не случилось в Москве, а впоследствии противников помирили». Похоже, Федор Иванович и не собирался стрелять в друга своих приятелей Петра Вяземского и Василия Жуковского. Да и годы сделали свое дело.

Ведь дерзивший юнец-стихоплет семь лет спустя вырос в российского поэта №1. Таких врагов граф обычно перекрещивал в друзей.

Пушкин действовал зеркально: в «Онегине» «перекрестил» Толстого из«враля» в «надежного друга, помещика мирного и даже честного человека» Зарецкого, секунданта Ленского.

Литературный след


Колоритный Американец появляется почти во всех культовых произведениях русской литературы. У Тургенева - в «Бретере» и «Трех портретах». В «Горе от ума» о нем говорит Репетилов: «Ночной разбойник, дуэлист,/ В Камчатку сослан был, вернулся алеутом,/ И крепко на руку нечист». Федор Иванович был задет этими словами: «Ты что ж написал, будто я на руку нечист?» Грибоедов объяснил, что речь шла о передергивании карт. «Так бы и написал, а то подумают, что я серебряные ложки со стола ворую», - пошутил граф.

Пионер русской политэмиграции Александр Герцен журит Американца: «Он развил одни буйные страсти, одни дурные наклонности». А вот Лев Толстой своим дядюшкой гордился: «Помню его прекрасное лицо: бронзовое, бритое, с густыми белыми бакенбардами до углов рта и такие же белые курчавые волосы. Много бы хотелось рассказать про этого необыкновенного, преступного и привлекательного человека». И ведь рассказал. В «Войне и мире» он у него герой Бородино Долохов, и «истинно душа!» - граф Турбин в «Двух гусарах».

«Только дураки играют на счастье», - любил говаривать Американец. Но однажды сам угодил в ловушку более ловкого шулера. Платить было нечем. Видя его тоску, цыганская певунья и плясунья Авдотья Тугаева, с которой он жил уже несколько лет, принялась за расспросы. «Чем ты мне можешь помочь?» - отмахивался граф. Авдотья все же дозналась о размере долга и наутро принесла всю сумму. На расспросы Толстого коротко ответила: «Мало разве ты мне дарил?» Ради Федора возлюбленная продала свои бриллианты. Он тут же с ней обвенчался...

Счет своим дуэлям Американец не вел. Но число убитых от своей руки помнил: 11 человек. Авдотья родила 12 детей, но зрелого возраста достигла только одна дочь Прасковья. Федор Иванович считал это возмездием за свои дуэльные убийства. После смерти каждого ребенка он в специальном блокноте вычеркивал имя одной из своих жертв и писал рядом слово «квит». Когда ушел из жизни его одиннадцатый ребенок - прелестная дочь 17 лет, граф сказал: «Ну, слава Богу, хоть мой курчавый цыганеночек будет жив». Так и вышло. Его последняя дочь стала ему утешением в старости.

А граф впредь на дуэлях не дрался до самой своей смерти в 1846 году. Тайный советник, шталмейстер Двора Его Императорского Величества Александр Стахович писал: «Священник, исповедовавший умирающего, говорил, что исповедь продолжалась очень долго, и редко он встречал такое раскаяние и такую веру в милосердие божие».

Людмила МАКАРОВА





Вернуться в «Персональная история»

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 3 гостя