Жертвоприношение на Висле

Политическая ситуация на планете
Сообщение
Автор
Аватара пользователя
zagadki-istorii
Администратор
Сообщения: 454
Возраст: 43
Зарегистрирован: 16 окт 2015, 17:43
Пол: Мужской
Контактная информация:

Жертвоприношение на Висле

#1 Сообщение zagadki-istorii » 08 сен 2016, 17:40

Варшавское восстание 1944 года - тема болезненная для русско-польских отношений. Единственное, в чем, пожалуй, сходятся историки двух стран, это в том, что политики в отчаянном выступлении было больше, чем военной необходимости.

Своеобразный политический аспект Варшавской операции объяснялся спецификой отношений, сложившихся между Кремлем и польским движением Сопротивления. Ориентировалось это движение в основном на сидевшее в Лондоне эмигрантское правительство Станислава Миколайчика, которое разорвало отношения с Москвой после обнародования немцами материалов о расстрелах в Катыни. Однако выстраивать диалог все же пришлось, поскольку летом 1944 года ни у кого уже не вызывало сомнений, что освобождать Польшу будет Красная армия.

Пусть сильнее грянет «Буря»...


Летом 1944 года советские войска начали операцию «Багратион», результаты которой превзошли самые смелые ожидания. Была освобождена Белоруссия, 13 июля Красная армия заняла Вильнюс, 27 июля - Львов, и, оставив позади границу 1941 года, советские войска нацеливались выйти на рубеж рек Висла - Нарев.

Боевые действия развернулись на территориях, присоединение которых к Советскому Союзу в 1939 году лондонские сидельцы считали незаконным. Более того, на этих территориях действовала подчинявшаяся эмигрантскому правительству партизанская Армия Крайова (АК). Во Львове и Вильно отряды АК помогали советским частям, но затем были расформированы, а их бойцы и офицеры частично подверглись арестам, а частично оказались включены в состав сформированной в СССР 1-й армии Войска Польского.

В освобожденном Люблине, желая показать Миколайчику его место, советские товарищи создали укомплектованный, в основном коммунистами, Польский комитет национального освобождения (ПКНО), которому передавалась вся власть на освобожденных территориях.

В ответ эмигрантское правительство подготовило план операции «Буря», суть которой заключалась в том, чтобы отряды АК захватили населенные пункты, используя временной люфт между отступлением немцев и вступлением в них советских частей. Главное действо этой операции должно было разыграться в Варшаве.

Восстанием в польской столице руководили командующий АК генерал Тадеуш Коморовский (кличка - Бур) и его заместитель полковник Антоний Хрусьцель (кличка - Монтер).

Наступающим 1-м Белорусским фронтом командовал Константин Рокоссовский, кстати, поляк по национальности.

Сюрприз от Миколайчика


Советские танкисты вышли к расположенному на правом берегу Вислы варшавскому предместью Прага 30 июля 1944 года. Однако резервы у них были на исходе, а немцы сумели нанести контрудар 73-й пехотной дивизией и танковой дивизией «Герман Геринг». Тяжелее всего пришлось советской 2-й танковой армии, потерявшей к 5 августа 58 танков и самоходок и вскоре отведенной на переформирование.

Немногим лучше обстояло дело и на соседних участках, хотя советским войскам и удалось переправиться через Вислу южнее города, захватив 31 июля плацдармы у Пулав и Магнушева.

Миколайчик в этот день находился в Москве, где беседовал с Молотовым, прощупывая почву на тему возможного официального восстановления межгосударственных отношений и пытаясь понять, как скоро русские возьмут Варшаву. Собеседники еще не знали, что наступление Рокоссовского выдохлось. На следующий день, 1 августа в 17 часов, в Варшаве началось восстание.

Подразделения Армии Крайовой освободили несколько центральных районов, но так и не смогли захватить ни мосты через Вислу, ни аэродромы, ни телефонную станцию, ни штаб коменданта города Райнера Штагеля во дворце Брюля. На следующий день британская военная миссия в Москве сообщила советскому Генштабу о восстании и о том, что АК просит от русских «немедленной атаки извне».

Однако сил на такую атаку просто не было. Да и вообще ситуация выглядела дико, поскольку Коморовский вместо того, чтобы пытаться напрямую связаться с командованием 1-го Белорусского фронта, слал донесения эмигрантскому правительству, а те через англичан высказывали пожелания Кремлю, что именно следует делать советским войскам. Рокоссовский, который вместо начального звена оказывался конечным пунктом этой цепочки, заявил в своих мемуарах: «Самым неудачным временем для начала восстания было именно то, в какое оно началось...» Аргументы? «По своей глубине Белорусская операция не имеет себе равных. На правом крыле 1-го Белорусского фронта советские войска продвинулись более чем на 600 километров. Это стоило много сил и крови. Чтобы захватить Варшаву с ее мощными укреплениями и многочисленным вражеским гарнизоном, требовалось время на пополнение и подготовку войск, подтягивание тылов».

Это слова солдата. Но кроме солдат, были еще и политики.

Дилемма Верховного


В Москве в это время Сталин вел переговоры с Миколайчиком, убеждая его признать ПКНО и войти в его состав. Будь глава эмигрантского правительства посговорчивее, то, возможно, 1-й Белорусский фронт и стал бы для Верховного приоритетным, получив дополнительные резервы (сам Сталин говорил, что для успеха наступления на Варшаву требовалось сорок дивизий!) и установку быстрее помочь повстанцам. Но в том-то и дело, что по мере общения с Миколайчиком стремление идти на немалые жертвы у Сталина постепенно исчезало. Верховному не составило труда понять, что военную помощь Миколайчик хочет получить немедленно, но от политических обещаний он воздерживается. В такой ситуации Сталин не мог быть уверен даже в том, что, освободив Варшаву, советским войскам не придется сражаться уже с повстанцами. А это грозило трениями с Черчиллем и Рузвельтом.

Имелся и еще один немаловажный фактор. Даже в случае взятия Варшавы дальнейшее наступление на этом направлении не имело шансов на успех. Следующей целью мог быть только Берлин, но между польской и германской столицами фашисты сосредоточили значительные силы. С севера и северо-востока над советскими войсками нависали, пусть и окруженные, но еще опасные вражеские группировки в Восточной Пруссии и Курляндии. К рывку на «логово фашистского зверя» следовало тщательно подготовиться, а пока стратегические резервы разумнее было использовать на другом направлении, а именно - на Балканах, где назревали важные события. Румыния и Венгрия готовились изменить Гитлеру, зрела смута в Болгарии, а Черчилль планировал высадить на полуострове десант, который мог лишить СССР влияния в этой части Европы.

Стоило ли отказываться от балканских «призов», чтобы помочь, мягко говоря, не очень любившим Россию варшавским повстанцам? С точки зрения Сталина, конечно, не стоило.

В общем, без серьезных подкреплений наступление 1-го Белорусского фронта стало затухать. Более того, советская сторона отказалась дать англо-американским самолетам разрешение приземляться на своих аэродромах после сбрасывания грузов для повстанцев. Мотивировалось это тем, что «выступление в Варшаве, в которое вовлечено варшавское население, является чисто авантюрным делом, и Советское правительство не может приложить к нему свою руку».

Справедливости ради следует отметить, что, поскольку сбрасывались грузы с больших высот, львиная их доля попадала к немцам. Однако аргументация советской стороны выглядела неуклюже: авантюра авантюрой, но сражались-то повстанцы по-настоящему.

«Давид» проигрывает «Голиафу»


Генерал Бух-Коморовский сдаётся обергруппенфюреру СС Бах-Залевски. Но пока командиры обменивались любезностями, война в развалинах Варшавы продолжалась
Самым больным местом отрядов АК была нехватка вооружения. Арсенал состоял в основном из пистолетов, винтовок и славившихся своей простотой британских пистолетов-пулеметов «Стен», сбрасываемых с самолетов или изготавливаемых местными умельцами. Вместо мундиров носились отдельные элементы прежней польской униформы, а каски использовались преимущественно немецкие. Чтобы не быть расстрелянными как бандиты, бойцы повязывали на руки красно-белые (цвета польского флага) повязки с номером подразделения. Координация между частями была очень слабой, так что отряды повстанцев обычно сражались сами по себе, слабо представляя, как обстоят дела у соседей, а, тем паче, в соседних районах.

Первые удачи объяснялись тем, что германские тыловые и полицейские части не имели серьезного боевого опыта. Но ситуация изменилась, когда Гитлер поручил подавление восстания обергруппенфюреру СС Эриху фон дем Баху-Залевски, кстати, кашубу по национальности (кашубы - одна из этнических групп поляков).

Костяк подчиненной ему группировки составила известная карательными акциями против белорусских партизан бригада СС Оскара Дирлевангера, состоявшая на 45% из немецких уголовников, на 40% - из бывших узников концлагерей, на 10%-из украинских добровольцев и на 5% из эсэсовцев. Следующим по численности был сводный полк Русской освободительной народной армии (РОНА), сформированный Брониславом Каминским из ненавидевших советскую власть уроженцев Орловской и Курской областей. Были еще азербайджанский, армяно-грузинский и смешанные кавказские батальоны. Всех этих головорезов поляки называли «солдатами без Родины».

Из собственно немецких частей стоит выделить две противотанковые роты, имевшие в своем распоряжении полсотни радиоуправляемых самоходных взрывающихся танкеток «Голиаф», с помощью которых уничтожались баррикады.

Бах-Залевски приступил к делу методично, очищая район за районом. В Воле было убито около 40 тысяч мирных жителей, но когда РОНА сунулась в район Охоты, то получила такой отпор, что потеряла до трети своего состава. Бойцы Каминского вышли из-под контроля, за что их командира расстреляли немцы по приказу Баха-Залевски.

Самые упорные бои велись в Старом городе, но когда ситуация стала безнадежной, уцелевшие повстанцы перешли по подземным коллекторам в другие районы.

Последней их удачей стал захват обороняемой немцами более двух недель телефонной станции. 18 августа они проникли в подвал здания и внезапно атаковали противника с использованием гранат и самодельных огнеметов.

Оставалось лишь надеяться на помощь с востока. И действительно 14 сентября 47-я и 1-я Польская армии, наконец, овладели правобережным предместьем Прага.

Советские самолеты стали сбрасывать повстанцам оружие и медикаменты, причем поскольку летали они в отличие от союзников на небольшой высоте и малой скорости, грузы, как правило, попадали по назначению.

В ночь с 16 на 17 сентября форсировать Вислу и ворваться в Варшаву попыталась 3-я пехотная дивизия Войска Польского, поддержанная артиллерией и саперами Красной армии. За шесть часов на западный берег были переправлены свыше 400 бойцов, два артиллерийских орудия, 15 противотанковых ружей и пулеметов.

Дополнительные силы переправлялись и в течение следующих двух ночей, но после того как неприятелем были уничтожены все задействованные понтоны и автомобили-амфибии, операцию решили свернуть, а захвативших небольшой плацдарм в городе поляков эвакуировать. Общие потери 3-й пехотной дивизии Войска Польского составили 1987 человек убитыми и пропавшими без вести.

Анализируя причины неудачи, советское командование указало на недостаточный опыт личного состава 1-й польской армии в проведении подобного рода операций и отсутствие взаимодействия с повстанцами. В последнем случае все снова упиралось в политику.

В ночь с 21 на 22 сентября в Варшаву были десантированы на парашютах лейтенант Иван Колос и радист Дмитрий Сенько. Сенько при приземлении получил смертельные ранения и на следующий день умер. Колос остался жив, вышел на Коморовского, но содержательного разговора у них не получилось. Главком АК в категоричной форме указывал, что следует делать советским войскам, настаивал на признании Кремлем правительства Миколайчика и при этом не брал на себя никаких обязательств.

Пламя восстания между тем догорало. 24 сентября немцы перешли в решающее наступление, а 1 октября была подписана капитуляция. Сдавшиеся 17 тысяч повстанцев получили статус военнопленных. Убитыми они потеряли около 10 тысяч, пропавшими без вести - 7 тысяч. Большинство жителей Варшавы были выселены из города и отправлены в концлагеря. Потери карателей составили около 3 тысяч убитыми и умершими от ран - по немецким данным и раз в пять больше - по польским. Коморовский благополучно дожил до окончания войны в лагере для военнопленных и скончался в 1965 году в эмиграции.

После подавления восстания Гитлер приказал стереть Варшаву с лица земли, и следующие два месяца немецкие инженерные части методично взрывали здание за зданием.

Фронт замер на этом участке до 14 января 1945 года, когда Красной армии пришлось раньше срока начать наступление, чтобы выручить терпящих в Арденнах неудачу союзников.

Ударами с Магнушевского и Пулавского плацдармов вражескую группировку расчленили на части, после чего 1-й польской армии предоставили возможность освободить Варшаву.

В 14 часов 17 января 1945 года ее командующий генерал Поплавский послал созданному на базе ПКНО Временному правительству Польской республики телеграмму о взятии города.

Дмитрий МИТЮРИН





Вернуться в «История и политика»

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 6 гостей