Прохожие замедляли шаг, вслушиваясь, как десятилетний Джим самозабвенно читает Библию. Многие удивлялись такой набожности: мальчик вырос в семье, где религиозность была далеко не в чести. Его отец Уоррен Джонс слыл в городке Линн в штате Индиана отъявленным расистом и поддерживал организацию ку-клукс-клан. Причем семья жила довольно бедно: на пенсию главы семьи - инвалида и скромную зарплату его жены Линетты - фабричной рабочей. Кстати, по происхождению индианки из племени чероки.
В 1949 году восемнадцатилетний юноша устроился санитаром в госпиталь, чтобы оплачивать учебу в колледже при частном Университете Батлера в Индианаполисе. Там он познакомился с медсестрой Марселиной Болдуин, на которой вскоре женился.
Джим продолжал проповедовать прямо на улицах Индианаполиса, одновременно работая в молодежном религиозном центре, где учился работать с аудиторией. Наконец он добился места пастора в одной из церквей, но долго там не продержался: прихожанам не понравились его идеи о равенстве людей белой и черной рас. Зато Джонса полюбили в одном из негритянских кварталов, где жители собрали средства, на которые он основал небольшую церковь, дав ей высокопарное название «Храм народов».
Джима всегда восхищало умение негритянских проповедников управлять эмоциями верующих, доводя их до экстаза. Приемы коллег он скрупулезно изучал, для чего даже ездил к одному из известных пасторов в Филадельфию. Паства боготворила того и готова была исполнять любое пожелание. Но при этом, как отметил про себя Джонс, сам святой отец не чурался роскоши и жил на широкую ногу...
Постепенно у 28-летнего пастора возник план действий. Для начала нужно было завоевать известность. Вскоре в газетах Индианы и соседних штатов в криминальной хронике появились сообщения о нападениях на Джима Джонса: то члены ку-клукс-клана ударят его бутылкой по голове, то угрожают жене и детям. Правда, свидетелей инцидентов никогда не было - репортеры получали информацию от самого пострадавшего.
Результат пиар-кампании не заставил себя ждать: по настоянию горожан мэр Индианаполиса назначил Джонса в комитет по правам человека - на муниципальную должность с приличным окладом.
Тут в США в период Карибского кризиса вспыхнула «ядерная лихорадка» - американцы искали убежища от атомной бомбардировки. В одном из изданий Джонсу попала на глаза заметка, где назывались 10 мест, наиболее безопасных на случай войны. Он отметил для себя два: в Бразилии в Белу-Оризонти и в 200 километрах от Сан-Франциско.
На следующий день пастор объявил прихожанам «Храма народов», что ему пришло видение ядерной катастрофы и указан путь, чтобы ее избежать. Тут же предупредил: когда свыше получит сигнал, придется спешно продавать дома и снимать деньги со счетов. С удивлением Джонс констатировал, что в большинстве своем паства готова сделать это незамедлительно.
В конце 1960-х на пожертвования прихожан Джонс вместе с женой слетал в Бразилию, но Белу-Оризонти его разочаровал. Зато на обратном пути понравилась Гайана - недавняя колония Великобритании, только получившая независимость. Спустя несколько лет пастор купил здесь большой участок (свыше 1,5 тысячи гектаров) в джунглях в шести милях от Порт-Каитумы и обустроил его. На всякий случай - мало ли что...
После возвращения в Индианаполис предприимчивый пастор стал проводить в «Храме народов» целительные сеансы. Войдя в религиозный экстаз, он подходил к находящимся в храме больным людям и касался их. Несколько прикосновений, и... тяжелобольные вскакивали из инвалидных колясок - недуг уходил прочь! Никто и подумать не мог, что в роли хворых выступали проинструктированные подсадные.
Но когда молва разнесла, что Джонс воскрешает мертвых, власти и медики заинтересовались чудо-пастором. Тот не стал ждать разоблачения, а с сотней самых преданных прихожан переселился в район Сан-Франциско. Там за 122 тысячи долларов он приобрел пустующее здание с большим зрительным залом, где обосновался «Храм народов».
С местными властями Джим Джонс быстро подружился. Для начала приехавшие с ним последователи заполнили непопулярные рабочие места: дворники, уборщицы, соцработники. Кроме того, члены общины всегда были в первых рядах волонтеров. Наконец, в октябре 1976 года во многом благодаря поддержке «Храма народов» одержал победу на выборах мэра Сан-Франциско левый социалист Джордж Москоне.
Той же осенью Джонс оказал услугу будущему президенту США Джимми Картеру: когда предвыборное выступление его супруги Розалин из-за отсутствия публики оказалось под угрозой срыва, то именно прихожане «Храма народов» до отказа заполнили огромный зал. На следующий день фото Джима Джонса вместе с Розалин Картер появилось во многих газетах. А после победы Картера на президентских выборах пастор получил приглашение на инаугурацию в Вашингтон.
В Сан-Франциско значительно увеличилось число прихожан «Народного храма» - постоянными участниками проповедей стали свыше семи тысяч человек.
Между тем появились и те, кто покинул храм. Джонс ввел в практику разбивать семейные пары и соединять «разведенных» с мужчинами и женщинами по своему выбору. При этом как духовный пастырь он оставлял за собой право на интимные отношения с любой из прихожанок (чем постоянно и пользовался).
В практику Джонс ввел ритуальное избиение, чтобы человек признался в грехах. Некоторые, чтобы избежать боли, вынуждены были оговаривать себя. Исключение не делалось даже для детей - их пороли прямо на алтаре. В здании существовала специальная комната, где малолеток подвергали воздействию электротока...
Длительное время эти ужасы замалчивались - городские газеты получали солидные премии от имени Джима Джонса. Материальную поддержку для инвалидов и вдов погибших постоянно получала и полиция Сан-Франциско. Тем не менее в ноябре 1977 года наступил момент, когда скрывать очевидное стало невозможно, дело запахло судом. Пастор понял: пора перебираться на облюбованную ранее площадку в Гайане. С ним отправились свыше 900 прихожан. Они продали жилье и сняли наличность в банках - все деньги перекочевали духовному отцу.
В Гайане в джунглях к тому времени выстроили городок, получивший название Джонстаун: павильон для пастора и его семьи, коттеджи для остальных, хозяйственные объекты. Власти туда не наведывались - им было достаточно того, что Джонс публично разделял их взгляды на «кооперативный социализм».
В США тоже умыли руки: с уехавшим пастором убыли восвояси и появившиеся вокруг него криминальные проблемы. Не успокоился лишь конгрессмен Лео Райан, известный громкими разоблачениями. Для того чтобы оценить уровень обращения с заключенными, он отсидел срок в одиночной камере тюрьмы строгого режима Фолсом. А чтобы выявить уровень образования - несколько недель инкогнито проработал в школе негритянского гетто.
Именно к конгрессмену в 1978 году стали поступать жалобы от родственников уехавших с Джонсом: якобы тот силой удерживает своих последователей и содержит их в ужасных условиях. Через Госдепартамент США Райан добился от властей Гайаны разрешения вместе с группой журналистов посетить Джонстаун.
Но когда на общем собрании Лео Райан поинтересовался, как людям тут живется, все выразили полное удовлетворение. Когда Райан предложил уехать вместе с ним, нашелся один смельчак. Джонс с трудом скрыл ярость, однако разрешил гостю переночевать и поговорить с поселенцами. Журналисты отправились на ночлег в Порт-Каитума. По прибытии туда один из репортеров обнаружил в кармане подброшенную записку с просьбой вывезти в США, поскольку пастор грозился всех убить.
Утром, когда журналисты вернулись, Райан уже ждал их с 16 пожелавшими покинуть Джонстаун. Во время прощания один из приближенных пастора вдруг набросился с ножом на конгрессмена, но его удалось обезвредить. Журналисты втащили Райана в грузовик, и тот дал полный газ.
На аэродроме люди быстро сели в два самолета. Пилоты собрались взлетать, но не тут-то было: на взлетную полосу выехал трактор с охранниками из Джонстауна, открывшими стрельбу по беглецам. Один самолет все же смог подняться в небо... В оставшемся Лео Райан, трое журналистов и одна из переселенок были убиты, несколько человек ранены. Нападавшие успели скрыться до прибытия подкрепления полиции.
А в это время в самом поселении Джим Джонс выступил перед паствой с короткой пронзительной речью о том, что они слишком хороши для этого мира и нужно уйти в мир иной - лучший. Старейшины с песнопениями вынесли бак, в котором в сладкой воде был растворен яд. Сначала родители из бутылочек напоили младенцев, затем жидкость выпили дети постарше и далее до последнего поселенца - всего 909 человек (нескольким отказавшимся старейшины сделали смертельные инъекции). Сам Джонс покончил жизнь самоубийством: прибывшие гайанские полицейские нашли его мертвым с пулей в голове.
Олег ГАЛЛЕ