Сыграв не последнюю роль в разгроме Наполеона, Испания в течение XIX века деградировала как в экономическом, так и в политическом отношении. Из колониальных владений удалось сохранить только Филиппины и Гуам в Тихом океане да Кубу и Пуэрто-Рико в Карибском море. Но и до этих обломков былой имперской роскоши нашлись охотники в Вашингтоне.
Поводом для конфликта между Испанией и США стало начавшееся в 1895 году на Кубе восстание. Посланный в Гавану «для обеспечения безопасности граждан США» крейсер «Мэн» по неясной причине взорвался, причем виновниками, разумеется, объявили испанцев. В апреле впервые (если не считать конфликтов с матерью-родиной Англией) в своей истории США начали войну с европейской державой.
1 мая 1898 года в Манильской бухте эскадра США адмирала Джорджа Дьюи, состоящая из четырех бронепалубных крейсеров и двух канонерских лодок, уничтожила испанскую эскадру из шести крейсеров и одной канонерской лодки. Потери победителей ограничились девятью ранеными. Дальнейшая борьба на Тихом океане свелась к бескровному занятию американцами Гуама и выдавливанию испанцев с Филиппин.
В Карибском море события только начинались. Мадрид отправил туда эскадру Паскуаля Серверы: четыре броненосных крейсера и два эсминца. Американцы противопоставили ей эскадру адмирала Уильяма Сэмпсона и Летучую эскадру коммондора Винфельда Шлея. Их задача - обеспечить переброску на Кубу войск генерала Уильяма Шафтера и разбить морские силы противника.
Рутинный переход через Атлантический океан подчиненные адмирала Серверы считали чуть ли не подвигом. Дойдя до Мартиники, они попытались запастись углем, но были изгнаны французами и кое-как доплелись до главного города на юго-восточном побережье Кубы - Сантьяго (чтобы не путать с одноименной столицей Чили, чаще обозначается как Сантьяго-де-Куба). Порт расположен на берегу глубоко врезавшейся в побережье бухты, проникнуть в которую можно только через узкий проход, подобный бутылочному горлышку. Сервера вошел в эту ловушку 19 мая, чтобы запастись углем, и 27-го был закупорен в бухте Летучей эскадрой Шлея.
Располагая превосходством над противником, испанцы теоретически могли вырваться из западни, но погрузка еще не закончилась, а с прибытием 1 июня эскадры Сэмпсона выход оказался закупорен наглухо. Теперь никто не мог помешать американцам перевезти войска генерала Шефтера, которые 22-24 июня были высажены в Гуантанамо и развернули оттуда наступление на Сантьяго.
Сервера предоставил своих моряков для строительства укреплений и участия в сухопутных боях. Защищавшая город крепость разваливалась, а среди находившихся в ней орудий имелась пушка аж 1668 года, которую, впрочем, тоже решили использовать, перетащив на новые береговые батареи. Чтобы враг не прорвался в бухту, Сервера выставил минные заграждения. Янки, в свою очередь, попытались затопить в проходе брандер, который лег на дно неудачно и не мог помешать судоходству.
Предпринятый американцами штурм был отбит с большими потерями для штурмующих. Но потом дела у испанцев пошли хуже. В городе ощущалась нехватка продовольствия, хотя для пополнения запасов перед осадой имелось достаточно времени. Занятые на суше моряки не могли поддерживать корабли в должном состоянии, тем более что строгий порядок вообще не был характерен для испанского флота. В машинных отделениях не проводилось регулярных осмотров и прокруток оборудования, а днища кораблей зарастали ракушками.
Между тем у главнокомандующего испанскими вооруженными силами на Кубе маршала Бланко сложилось впечатление, что гарнизон Сантьяго может удержать город и без матросов, зато с уходом эскадры уменьшится количество ртов. 2 июля Сервере был послан категорический приказ прорываться в Гавану.
Приказы не обсуждают, хотя бравый адмирал был искренне убежден, что «попытка покинуть этот порт, несомненно, повлечет за собой потерю эскадры и смерть большой части команд всех моих кораблей».
Шансов разгромить вражеский флот у него действительно не было, хотя формально соотношение сил не выглядело катастрофически неравным. Испанцы располагали тремя однотипными броненосными крейсерами «Инфанта Мария Терезия», «Адмирал Окендо» и «Бискайя», а также недавно построенным в Италии «Кристобалем Колоном», на котором даже не успели установить орудия главного калибра, но который в теории мог развивать до 20 узлов хода, чем не мог похвастаться никто из американцев. Плюс к ним имелись два эсминца - «Фурор» и «Плутон», способные развить скорость до 28 узлов, а также не имевший брони и слабо вооруженный крейсер «Рейна Мерседес», который брать в прорыв вообще не рискнули.
Самые сильные суда американцев - броненосец «Массачусетс», бронепалубные крейсера «Нью-Орлеан» и «Ньюарк» ушли от Сантьяго загружаться углем, а непосредственно перед прорывом броненосный крейсер «Нью-Йорк» отбыл в Гуантанамо, где Сэмпсон и Шефтер устроили совещание по поводу дальнейших действий.
За старшего остался коммодор Дьюи, имевший в своем распоряжении броненосный крейсер «Бруклин», три броненосца 1-го класса «Айова», «Индиана» и «Орегон», броненосец 2-го класса «Техас» и вооруженную яхту «Глочестер».
Однако американские суда были лучше бронированы и лучше оснащены артиллерией: при наличии у испанцев шести крупных, 10 средних и 90 мелких орудий янки располагали 14 крупными, 46 средними и 130 мелкими скорострельными пушками.
Небольшое преимущество у испанцев было только в скорости. Лишь «Бруклин» с его 22 узлами скорости мог обогнать «Кристобаля Колона», на чем и строился замысел адмирала Серверы: обрушиться на самый быстрый корабль противника и ценой гибели одного из своих крейсеров вывести его из строя. Успех этой атаки давал другим кораблям эскадры шанс прорваться в Гавану.
Наверное, Сервере лучше было прорваться ночью, но эта идея была им отвергнута, поскольку в узком проходе пришлось бы двигаться на малой скорости и американцы могли перегруппировать свои силы. С другой стороны, испанский адмирал мог послать вперед миноносцы, которые в темноте имели шанс торпедировать неприятеля. И уж практически наверняка сами смогли бы прорваться, пользуясь преимуществом в скорости. Правда, шансы на спасение броненосных крейсеров в таком случае резко снижались.
В общем, Сервера предпочел больший риск с перспективой спасения большего количества кораблей. И ошибся.
Сражение началось в 9:30 утра 3 июля 1898 года. Американские корабли полукругом располагались на расстоянии 5,5 мили от выхода из залива. На западе ближе к берегу - «Бруклин», чуть южнее - «Техас», прямо напротив выхода - «Айова», северо-восточнее - «Орегон», еще севернее - «Индиана», а ближе всего к берегу у второго основания полукольца - «Глочестер».
У испанцев первым выдвинулся флагман «Инфанта Мария Терезия», далее, на дистанции 700 метров, «Бискайя», «Кристобаль Колон», «Адмирал Окендо», и в конце два миноносца, которые выбрались из бухты только в 10 утра, когда бой кипел вовсю и вырваться у них уже не было шансов.
Дорогу к Гаване испанцам преграждал самый быстроходный американец - крейсер «Бруклин», которому и предстояло сцепиться с «Марией Терезией». Броненосные крейсера устремились навстречу другу другу. Когда расстояние сократилось до мили, «Бруклин» внезапно свернул направо, дав по неприятелю мощный бортовой залп. Испанский корабль тоже свернул направо, держась максимально близко к берегу, так что противники начали расходиться в противоположные стороны. Испанцам это и требовалось, а вот «Бруклину», чтобы пуститься в погоню, пришлось описать дугу в 270 градусов, едва не столкнувшись с «Техасом».
«Айова», в свою очередь, рванула на северо-запад, пытаясь перерезать путь на Гавану, ведя по врагу бортовой огонь. Такой рывок едва не привел к тарану оказавшегося на курсе «Техаса». Спешившие к эпицентру событий «Орегон» и «Невада»
лишь усилили сумятицу в американской эскадре.
Теоретически все могло закончиться для испанцев удачно, но против них сработал ряд факторов. Обросшие ракушками днища кораблей не позволили ни одному из четырех броненосных крейсеров развить скорость до проектных 17-20 узлов. Зато американцы выжали из своих машин все возможное. Измученные участием в обороне Сантьяго моряки не смогли выложиться в бою по полной, причем в наибольшей степени это касалось машинных команд, от действий которых в первую очередь и зависела скорость.
Противники отчаянно мазали. Из более чем семи тысяч произведенных американцами выстрелов в испанские корабли было лишь 163 попадания. Испанцы, видимо, стреляли немногим хуже, но у их снарядов порой не срабатывали взрыватели, так что иногда на 6-7 осечек приходился лишь один выстрел. Да и броневая защита у них была слабее.
Интуитивно, мешая друг другу, американские корабли шли в правильном направлении, перерезая испанцам путь в Гавану. Находившиеся дальше других «Индиана» и «Айова» приблизились к бухте, когда из нее выходили двигавшиеся последними испанские эсминцы. Охваченные пожаром, они не причинили врагу никакого беспокойства и были без труда добиты легкими орудиями яхты «Глочестер». «Фулон» взорвался и затонул через 10 минут, «Плутон» продержался на пять минут дольше. Часть моряков добрались до берега, где их уничтожили кубинские повстанцы. Но это была, так сказать, периферия сражения.
Обработав «Инфанту», «Бруклин» передал эстафету «Айове», а сам переключился на тихоходного «Адмирала Окендо». Поняв, что спасти эти два корабля не удастся, Сервера решил задержать врага, вступив в бой со всей вражеской эскадрой.
Правда, продержались «смертники» недолго. На «Инфанте» из-за жгучего пара, хлещущего из разбитого паропровода, артиллеристы покинули башню самого мощного 11-дюймового орудия, а вся корма была охвачена пламенем. На «Адмирале Окендо» вражеский огонь вывел из строя носовую и часть бортовых башен. Из-за сломавшегося элеватора для подачи снарядов замолкли и остальные башни.
Около 10:30 Сервера, сменивший погибшего капитана «Инфанты», приказал выброситься на камни, что и было сделано в 6,5 мили от Сантьяго. В полумиле от него таким же образом поступил и «Адмирал Окендо».
К спасающимся морякам, прибыли шлюпки с «Глочестера», а ведущим оружейный огонь с берега кубинцам пригрозили артиллерийским обстрелом. Правила обращения с пленными американцы в этой войне соблюдали образцово. Среди тех, кто попал в их руки, оказался и Сервера, доставленный на «Айову».
Успешно отыграв первый тайм, американцы сосредоточились на погоне за «Бискайей» и «Кристобалем Колоном», причем «Айова» в ней не участвовала из-за повреждений в машине, а «Индиана» - из-за малой скорости.
Постепенно сокращая расстояние и ведя огонь по «Бискайе», «Бруклин» сократил расстояние до 870 метров. Обреченный испанец безуспешно попытался его таранить. Дальнейшее избиение было продолжено вместе с «Орегоном». На «Бискайе» тем временем офицеры стреляли во взбунтовавшихся машинистов. Порядок все же восстановили, но продолжать бой было бессмысленно. В 11:05 третий испанский крейсер выбросился на рифы, успев пройти 21 милю.
«Бруклин» и «Орегон» продолжили погоню за последним испанским кораблем «Кристобалем Колоном». По мере того как заканчивался взятый в Сантьяго отборный уголь, приходилось переходить на менее качественные сорта, и скорость испанца постоянно убывала, упав с 20 до 13 узлов. Артиллерийская дуэль началась в 11:50, причем «Кристобаль Колон» огрызался лучше своих товарищей, получив четыре попадания и добившись трех попаданий в «Бруклин», стоивших жизни одному американскому моряку - единственному янки, погибшему в этом сражении. Перестрелка продолжалась больше часа. Потом к месту схватки подтянулся тихоходный «Орегон», выжавший из своих машин все 15 узлов, предусмотренных проектом. Двумя выстрелами 13-дюймового орудия он взял «Кристобаля Колона» в «вилку», после чего испанцы спустили знамя.
Впрочем, пока победители снаряжали призовую команду, испанцы поступили со свойственным им коварством, открыв кингстоны и посадив корабль на рифы. Финальная точка в битве была поставлена на расстоянии 48 миль от Сантьяго.
Испанцы потеряли 323 человека убитыми и около 1600 пленными. Но главное, страна лишилась своего флота, статуса морской державы и окончательно перестала быть империей.
Олег ПОКРОВСКИЙ
После возвращения в Испанию Паскуаль Сервера (1839-1909) был отдан под суд. Но проявленные им при Сантьяго мужество и самоотверженность были столь очевидными, что адмирала не просто оправдали, но и объявили национальным героем. В его честь даже назвали один из новых крейсеров. Свою жизнь Сервера закончил в должности командующего испанским флотом.