Разминка боем

Политика и военные действия неразрывно связааны
Сообщение
Автор
Аватара пользователя
zagadki-istorii
Администратор
Сообщения: 454
Возраст: 43
Зарегистрирован: 16 окт 2015, 17:43
Пол: Мужской
Контактная информация:

Разминка боем

#1 Сообщение zagadki-istorii » 30 апр 2019, 17:45

После развала Российской империи молодое советское государство все же унаследовало некоторые ее проблемы и активы. В том числе и запутанную ситуацию на Дальнем Востоке, где не утихали распри вокруг Китайско-Восточной железной дороги. Несмотря на то что Москва всячески открещивалась от всего «старорежимного», в данном случае было принято решение побороться за ценный зарубежный актив.

В конце XIX века российское правительство было серьезно озабочено попытками проникновения великих держав на Дальний Восток. Япония претендовала на Корею и Маньчжурию, на которые нацелились в Петербурге. США и европейские страны все больше влияли на дела Китая, который в России тоже рассматривали как свою сферу влияния.

Дорога в никуда

Сибирь и Дальний Восток - это регионы, обладающие исключительными богатствами. Но они были очень слабо связаны с центральными частями страны. В случае повторения сценария Крымской войны восточные области империи было бы очень трудно защитить. Да и в мирное время стояла проблема вывоза оттуда ресурсов и ввоза людей и техники.

В 1891 году было принято решение о сооружении Транссибирской железной дороги, причем одновременно с двух сторон. С восточной стороны Транссиб был доведен от Владивостока до Хабаровска, где работы встали на берегу Амура. С западной стороны пути были проложены до Забайкалья.

Затем Сергей Витте настоял на соединении двух частей не вдоль Амура, а через Маньчжурию. Он расценивал этот маневр как трамплин для российской экспансии в Китае, который в противостоянии с Японией благоприятно воспринимал укрепление отношений с Петербургом. Пекин дал согласие на проведение железной дороги через Маньчжурию к Владивостоку (причем название КВЖД дали именно китайцы), а Россия получила концессию на 80 лет.

Этот проект должен был связать Дальний Восток с остальной страной, укрепить русское присутствие на берегах Желтого моря и в Корее и стать примером экспорта капитала за границу. Кроме маньчжурской ветки, позже была построена и южная - к Порт-Артуру и порту Далянь. В основных чертах дорога была закончена в 1897-1903 годах.

Однако с поражением в Русско-японской войне 1904-1905 годов КВЖД оказалась весьма проблемным активом. Она принадлежала России и обслуживалась российским персоналом, но пролегала по чужой территории, где все больше хозяйничала враждебная Петербургу Япония. Вопрос же о русском проникновении в Маньчжурию был с повестки дня снят. Более того, с потерей Даляня резко упало и торговое значение КВЖД. Она превратилась из перспективного кластера международных перевозок в дорогу для внутреннего потребления. Так что все равно пришлось вернуться к «амурскому» варианту Транссиба, а КВЖД стала как бы дорогой в никуда.

Пути разошлись

После революции 1917 года дорога оказалась в подвешенном состоянии. Объем грузоперевозок за год упал в 170 раз. Персонал и управленческие кадры к советской власти относились скептически. В то же время вокруг КВЖД и в крупных населенных пунктах (в первую очередь в Харбине) с каждым днем собиралось все больше эмигрантов, по отношению к Москве откровенно враждебных.

Между тем еще в 1911 году в Китае произошла националистическая революция. Маньчжурская династия была свергнута, а ее обязательства перед иностранными державами поставлены под сомнение. Более того, в тихую и безлюдную до того Маньчжурию (на протяжении 300 лет туда был запрещен въезд даже китайцам) устремились авантюристы всех мастей. Свое слово сказала и Япония, в 1920 году заявившая претензии на КВЖД. В ходе Вашингтонской конференции, посвященной ограничениям морских вооружений и проблемам Дальнего Востока, японцы договорились с американцами о совместном использовании дороги и попытались оформить это международными договорами.

Лишь протесты Китая и разногласия между мировыми державами не позволили передать КВЖД Японии. В 1924 году Советский Союз и Китай установили дипломатические отношения, причем СССР отказался от ряда «специальных прав и привилегий в Маньчжурии». Это привело к ликвидации российских концессий в Харбине и ряде других китайских городов, но КВЖД осталась под управлением и обслуживанием советской стороны. В 1925-1927 годах советско-китайская торговля ожила, и, как следствие, стали расти объемы грузоперевозок.

Нормализация отношений была связана с личностью президента Китая Сунь Ятсена. Он был основателем националистической партии Гоминьдан и организатором революции 1911 года.

Под влиянием Октябрьской революции и дружественных шагов Советской России Сунь Ятсен скорректировал свои взгляды. Он взял курс на союз с коммунистами и дружбу с СССР.

Владимир Ленин в свое время полагал, что для отсталого в политическом смысле Китая рассчитывать на приход к власти коммунистов не приходится, так что ставку надо делать на Сунь Ятсена и его окружение, поскольку их «курс является в достаточной мере революционным». Со своей стороны, «отец нации» (так называли Сунь Ятсена на родине) понимал, что проникновение японских милитаристов или американских капиталов на территорию его страны куда более опасно для китайского суверенитета, чем гипотетическое распространение коммунистических идей. Одно время даже готовился секретный советско-китайский договор о военном сотрудничестве.

Но в 1925 году Сунь Ятсен умер, и место главнокомандующего занял Чан Кайши (фактически он стал самой сильной фигурой). Этот политик был враждебно настроен к коммунистам и искал опору в ультранационалистических кругах. Он полагал, что наибольшая опасность исходит от ближайшего соседа - СССР.

Что же касалось японского интереса к Маньчжурии, то Чан Кайши ставил этот вопрос на второй, а то и на третий план. Маньчжурия для него не была Китаем (в XVII веке Китай как раз и был оккупирован маньчжурами). На первом месте для нового президента было объединение внутренних областей страны под властью Гоминьдана, а все остальное могло служить приятным дополнением.

Но и Ленин больше не руководил Советским Союзом. А для его преемников сотрудничество с националистами было неприемлемо. Новое руководство СССР взяло курс на поддержку коммунистического движения по всему миру, а не на поиски союзников среди других политических сил. Так что пути двух победивших революций стремительно разошлись.

Выбор Чан Кайши

На самом деле положение Чан Кайши и подконтрольного ему правительства было очень шатким. Почти в каждой провинции по своему усмотрению распоряжались генералы, каждый из которых имел свою армию. Все они состояли на содержании кто у японцев, кто у англичан, кто у американцев. Еще кое-где власть захватили коммунисты. На севере серьезную силу представляли собой белоэмигранты.

Почти всей Маньчжурией распоряжался Чжан Цзолинь. Он получал кредиты, оружие и инструкторов от японцев. Они же подстрекали его к постоянным провокациям в отношении СССР. Люди Чжан Цзолиня то арестовывали советских дипломатических курьеров, то громили конторы КВЖД. Активно японцы работали и в среде русских эмигрантов, финансируя создание боевых организаций и антисоветскую пропаганду.

В Китае тем временем шла тяжелая гражданская война, так что Чан Кайши при всем желании обуздать маньчжурских сепаратистов не мог. Страна напоминала лоскутное одеяло, расползающееся прямо на глазах. До поры до времени это вынуждало Чан Кайши до конца отношения с СССР не рвать.

Европейцы и американцы предпочитали поддерживать не Гоминьдан, а провинциальных милитаристов. Японцы сами претендовали на часть китайской территории, а СССР согласился передать еще Сунь Ятсену огромное количество вооружений, включая артиллерию и авиацию. По наследству все это досталось Чан Кайши вместе с военным советником - Василием Блюхером.

Впоследствии гоминьдановский лидер сотрудничеством остался очень доволен. Блюхер смог в кратчайшие сроки обучить солдат Чан Кайши обращению с новейшим вооружением и современным приемам ведения боя. Это позволило в двух походах - Восточном и Северном - разгромить превосходящие силы сепаратистов. Благодаря успехам операций, предложенных будущим советским маршалом, гоминьдановцы скоро заняли Шанхай, Пекин и Нанкин (куда Чан Кайши и перенес столицу). При этом Блюхер совершенно не донимал своих китайских товарищей политикой, сосредоточившись на военном деле.

Советские советники всячески настаивали на походе в Маньчжурию. В Москве полагали, что если разделаться с Чжан Цзолинем руками Чан Кайши и установить в этой провинции власть центрального правительства, этого будет достаточно для нормализации ситуации вокруг КВЖД.

Но Блюхер и советское руководство не учли упрямства китайцев. Чан Кайши не хотел воевать с Чжан Цзолинем, а рассчитывал использовать его хорошо вооруженные войска против японцев. И в конце концов договорился с маньчжурским диктатором. Того, правда, японцы за переход на сторону Чан Кайши отправили с помощью яда на тот свет. Но вместо Чжан Цзолиня в Маньчжурии стал править его сын - Чжан Сюэлян. К этому времени Блюхер давно уже был в СССР, а Чан Кайши твердо решил, что с северным соседом ему не по пути.

Бизнес-план Чжан Сюэляна

Чжан Сюэлян был прагматиком. Ему было все равно, русские, японцы или китайцы победят, лишь бы никто не посягал на его власть. Он и правительство Чан Кайши признал только для того, чтобы не платить по японским займам его отца. С другой стороны, Чжан Сюэлян, как сейчас бы сказали, был крепким хозяйственником. Он полагал, что КВЖД может стать мощнейшим локомотивом развития всего региона, надо только отобрать ее у русских растяп и не отдать в руки китайских взяточников.

Действительно, с 1925 года доходность КВЖД неуклонно падала. В 1926-м - 20 миллионов рублей, годом позже всего 10 миллионов, наконец, в 1928 году менее 5 миллионов. При этом западные эксперты, к которым с удовольствием прислушивался Чжан Сюэлян, утверждали, что при грамотном управлении она может давать ежегодный доход до 50 миллионов рублей золотом. В самом деле: советское руководство КВЖД постоянно перевозило что-то бесплатно, да и китайские служащие крали все, что плохо лежит. Но в действительности падение доходов было вызвано спадом в торговле.

Бойцы Красной армии с захваченными гоминьдановскими знамёнами войск Чжан Сюэляна
Подконтрольные Чжан Сюэляну силы вместе с белоэмигрантами с конца 1928 года начали против советских представителей на КВЖД серию провокаций. Они захватывали телеграфные и телефонные станции, представительства и конторы. Назначенных из Москвы управленцев заменяли на китайцев, после чего те начинали саботировать работу. Менее чем за год было арестовано более 2000 советских граждан, неоднократно останавливались поезда. Китайская полиция терроризировала русских работников. Их принуждали либо увольняться, либо переходить в китайское подданство.

Одновременно Чжан Сюэлян сосредоточил в Маньчжурии 300-тысячную армейскую группировку. Еще около 70 000 бывших белогвардейцев были готовы в любой момент начать рейды на советскую территорию. Красная армия имела на границе с Маньчжурией не более 17 000 штыков и сабель. Правда, с начала 1929 года эти силы начали быстро пополнять. Чан Кайши предупреждал Чжан Сюэляна, что если тот развяжет войну, то останется с СССР один на один. Однако военные советники европейских стран твердили, что Советский Союз к войне абсолютно не готов.

В конце концов Чан Кайши поверил и махнул на происходящее рукой. Чжан Сюэлян получал ту же информацию по своим каналам, а кроме того, ему доложили, что центральное правительство не будет мешать ему захватить КВЖД. В любом случае, располагая огромной армией, он был уверен в своей безнаказанности и от провокаций и обмена нотами перешел к военной операции. 10 июля 1929 года КВЖД заняли маньчжурские войска.

«Сверкая блеском стали...»

17 июля СССР и Китай разорвали дипломатические отношения. В Москве было принято твердое решение на восстановление статус-кво военными методами, но СССР медлил. Советскую разведку и политическое руководство дезориентировали многочисленные провокации в отношении торговых и дипломатических миссий по всему миру. В Польше, Финляндии, Югославии и других странах прокатилась волна антисоветских демонстраций, а то и открытых нападений белоэмигрантов на советские учреждения.

В Москве увязывали все это с ситуацией на КВЖД и боялись, что если придется ввязаться в большую войну, то западные страны запросто могут ударить в спину. Кроме того, советская разведка полагала, что Чжан Сюэляна подстрекает Чан Кайши, готовый вступить в войну. На самом деле гоминьдановское руководство хоть и поощряло антикоммунистические выпады на севере Китая, но не собиралось воевать с СССР. А западные страны всего лишь хотели посмотреть, на что способна молодая Красная армия. При этом ни в коем случае не испробовать это на себе. А вот армия Чжан Сюэляна для этого вполне подходила.

Разумеется, речь не шла о прямом противостоянии 270-тысячной группировки и 20-тысячного советского корпуса, пусть даже лучше оснащенного и обученного. Любая длительная война закончилась бы разгромом СССР на Дальнем Востоке. Поэтому был принят дерзкий план, рассчитанный на быстрый и внезапный удар. Осенью 1929 года Забайкальская группа войск была готова нанести Мукденской армии Чжан Сюэляна молниеносное поражение в районе станций Маньчжурия, Джалайнор и Джалайнорских копей.

Еще две операции были призваны разгромить китайские силы на Сунгарийском и Фугдинском направлениях - с помощью десантов с боевых кораблей Амурской флотилии. Разрабатывал эти амбициозные планы все тот же Василий Блюхер, хорошо знакомый со слабыми сторонами китайских частей и пассивностью их офицеров. Немаловажная роль здесь отводилась такому оружию, которого у противника не было, - танкам Т-18.

Расчеты Блюхера полностью оправдались. Танки успешно взламывали линии китайской обороны при поддержке пехоты. Кавалерийские части совершали глубокие обходные маневры, создавая у противника иллюзию окружения. Авиация уничтожала мосты, дороги, железнодорожные развязки и склады, мешала движению подкреплений. Корабли Амурской флотилии успешно подавляли береговые батареи и высаживали десант на самых опасных направлениях.

Наступление Красной армии началось 12 октября, а 20 ноября представители маршала Чжан Сюэляна уже запросили мира. Китайцы потеряли к тому моменту около 3000 убитыми и ранеными и до 10 000 пленными. Советские потери не превышали 700 человек. В плен китайцы сдавались целыми штабами дивизий и бригад, полагая, что их армия безвозвратно разбита.

3 декабря в Харбине был подписан протокол, восстанавливавший на КВЖД советское управление в полном объеме. Западные военные атташе слали на родину панические депеши - операция весьма ограниченного контингента Красной армии имела оглушительный успех.

Однако отношения с китайцами оставались напряженными, что снижало эффективность дороги. К тому же в 1931 году Япония начала прямой захват Маньчжурии и создала там марионеточное государство Маньчжоу-Го. В 1933 году в Москве было решено продать КВЖД хоть за какую-то сумму. В итоге правительство Маньчжоу-Го согласилось выкупить дорогу за 140 миллионов иен.

Две трети суммы СССР получил японскими товарами в течение двух лет, еще часть - наличными по заключении соглашения, а остатки - казначейскими обязательствами Маньчжоу-Го, гарантированными японским правительством.

Марк АЛЬТШУЛЕР





Вернуться в «Война и политика»

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 1 гость