Одним из эпизодов этих войн стал поход русской армии под командованием Суворова в Италию и Швейцарию. Он мог положить конец войнам, которые в итоге бушевали 23 года, но по вине союзников-австрийцев закончился практически ничем.
Уже в 1798 году Наполеон, сделавший себе имя на разгроме Второй коалиции, передал Директории доклад, в котором изложил смелый план по уничтожению могущества англичан. Он предлагал придерживаться прочного мира с континентальными державами, всеми силами поддерживать восстание в Ирландии и делать вид, что готовится вторжение через Ла-Манш. А тем временем провести масштабную операцию по захвату Египта. Там у англичан никаких владений не было, но
зато можно было захватить отличную перевалочную базу для пресечения связей Британии с ее самой ценной колонией - Индией.
Директория доклад одобрила. И не потому, что план казался осуществимым, а потому, что многим хотелось убрать Наполеона подальше от Парижа. Ему дали и армию, и флот, а также полномочия по завоеванию чуть ли не всего Ближнего Востока. В Лондоне забили тревогу - англичанам этот план казался осуществимым, а в одиночку сделать они ничего бы не смогли.
Однако союзников не пришлось долго уговаривать. Турция, сама желавшая вернуть Египет, не хотела видеть там французов. Неаполитанский и сардинский короли, потерявшие в первой войне все владения на континенте, мечтали вернуть их назад. Того же хотели и множество мелких итальянских государей, выметенных Наполеоном с полуострова.
Австрийцы, утратившие по миру в Кампо-Формио владения и влияние в Северной Италии, естественно, жаждали взять реванш. Фактическая аннексия французами Швейцарии и Голландии тоже никого на континенте не радовала.
Труднее всего было уговорить Россию: ее интересы лежали далеко от Апеннин, Египта и Голландии. Но британцы сыграли на тщеславии Павла I, умело подсунув русскому царю роль первой скрипки в совершенно не нужной ему пьесе. Возможность найти общие точки соприкосновения с Лондоном и роль заступников цивилизованной Европы настолько увлекли российских дипломатов и самого императора, что в декабре 1798 года был подписан договор с Англией о возобновлении союза против Франции.
Одновременно Австрия подписала меморандум, допускавший прохождение 60-тысячной русской армии через ее территорию в Италию. Тогда же был заключен союз с Турцией.
Так оформилась Вторая антифранцузская коалиция, цели в которой России были весьма туманны. Вообще заявленными целями кампании были возвращение Франции в ее естественные границы (так называемые границы 1792 года), восстановление монархического правления везде, где оно было нарушено, и ограничение влияния Парижа в Европе.
На самом деле целью войны было спасение английских интересов на Востоке и ослабление Франции. В Лондоне, как всегда, собирались загребать жар чужими руками. Вот только австрийцы были слабоваты, чтобы выполнить роль наемника с континента. А поскольку Пруссия твердо придерживалась абсолютного нейтралитета, то пришлось уговаривать Россию.
Австрийцы нашли способ подольститься к Павлу: запросили отправить с русским корпусом в качестве командующего фельдмаршала Суворова. В оперативном плане он должен был подчиняться венской весьма аморфной структуре под странным названием «Придворный штаб ведения войны», но любые войска союзников автоматически переходили под начало русского полководца. Такой же порядок полевого командования действовал и в отношении других генералов - в случае объединения войск командовать должен был русский, если сам Суворов не решил иного.
Чтобы снять вопросы со стороны самолюбивых австрийских генералов, Суворову оперативно присвоили звание фельдмаршала австрийской армии. Правда, его тут же попытались связать планами кампании и обещаниями действовать осторожно и с оглядкой на Вену. Разумеется, австрийцы имели в виду осторожность не в смысле сохранности жизни солдат, а как умеренность в продвижении армии. Французов предполагалось побить, но не добивать. Однако Суворов, прибыв в Вену, по привычке недипломатично ушел от разговоров о планах кампании: «Вот я начну, а где закончим, только Бог знает».
Всего для действий на Итальянском театре Суворову было выделено 65 000 русских войск. В Южной Германии стояли 80 000 австрийцев эрцгерцога Карла, а в Италии были сосредоточены 86 000 генерала Меласа. Еще 48 000 находились в Тироле в качестве резерва, хотя эти части Суворов забраковал сразу как небоеспособные.
Впрочем, остальные австрийские войска тоже представляли собой небольшую ценность, особенно пехота и артиллерия. Русские офицеры, посмотрев на союзников на марше и на парадах, быстро пришли к выводу, что это не солдаты, а «согнанное силой и одетое в мундиры отребье». Это не касалось, пожалуй, лишь гвардейских частей, набранных из богемцев и немцев, венгерской и хорватской кавалерии и некоторого числа словенской пехоты.
Не в восторге Суворов был и от офицерского корпуса австрийцев. Почти месяц своего пребывания в Вене он потратил на обучение генералов союзника своим принципам ведения войны. В итоге он вынужден был перевести на немецкий и издать за свой счет «Науку побеждать».
Противостоять войскам коалиции должны были 45 000 солдат Бернадотта и Журдана на юге Германии, 48 000 - Массены в Швейцарии и 58 000 - Шерера и Моро в Северной Италии, С юга Апеннинского полуострова угрожала Неаполитанская армия Макдональда в составе 35 000 человек. В общей численности французские войска уступали силам коалиции, но в опыте и выучке на голову превосходили австрийцев.
Реальная сила русской армии была не совсем ясна, так как она с европейскими оппонентами давно не сталкивалась. Что касается командного состава, то и здесь получалось, что Суворов и его офицеры будут выступать в роли темных лошадок против проверенных, закаленных в боях и имеющих европейскую армию наполеоновских генералов. Австрийцев и здесь всерьез никто не принимал.
Первые же бои и маневры показали, что французская армия под началом Наполеона - совсем не то, что она же под началом других генералов. Например, в первом же бою у деревни Маньяно (5 апреля 1799 года) французы превосходящими силами не смогли сбить с позиции австрийский авангард, в результате чего отступили за реку Минчио, оставив гарнизоны в крепостях. Кстати, такая тактика стала большой ошибкой французского командования: оставляя гарнизоны, они распыляли силы и фактически выводили из игры собственные войска. Для их блокирования Суворов выделял только австрийские части, которые все равно были мало боеспособны.
7 апреля русский авангард соединился с австрийцами, одновременно в их ставку прибыл Суворов. Он отобрал в свое распоряжение контингент в 52 000 человек сплошь русские части, дополненные наиболее боеспособными войсками союзников. Каждому соединению была поставлена четкая задача не только по целям, но и по скорости ее достижения. Французы полагали, что наступление в Северной Италии займет много времени: огромное число трудных для форсирования рек и крепостей должны были задержать русских и дать время сосредоточиться.
Однако войска Суворова делали по 28-30 верст в день, буквально разрезая оборону противника. Австрийцы едва поспевали за русскими частями, порой буквально умоляя сделать дневку. Суворов был непреклонен. В результате его действий одна за другой сдавались французские крепости, которым Шерер не успевал оказать помощь, многие части оказывались в окружении, а намерение сосредоточиться для генерального сражения обернулось беспорядочным отступлением по всем направлениям.
Вскоре французская армия оказалась разбросана на 100 км в долине реки Адды. Шерера заменили на Моро, но было уже поздно. В результате кровопролитного сражения французы были сбиты с позиции и принуждены к отступлению. К тому же русскому авангарду удалось отрезать Моро от прямой дороги на Милан. В итоге ему удалось вывести из-под удара едва ли 18 000 человек. В Париже это расценили как позорное бегство, но, учитывая дальнейший ход кампании, это было скорее проявлением военного таланта Моро.
Дальше ситуация развивалась стремительно: русские колонны буквально растекались по разным направлениям, перерезая коммуникации, отрезая пути отхода и блокируя гарнизоны. Осаждать обойденные крепости оставляли австрийцев, а войска Суворова шли вперед и вперед. Массена был заперт в Швейцарии, Макдональд застрял на юге Италии. Подкрепления к Моро прибывали по частям, а инициатива полностью принадлежала союзникам. Возникла угроза Турину и Генуе, пали несколько сильных крепостей. Откуда ждать следующего удара, Моро просто не представлял - его оборона рухнула, как карточный домик.
К концу лета 1799 года Моро смог увести свои потрепанные в боях части в Ниццу, но оставил за собой проходы в Апеннинах и несколько гарнизонов. В целом же Северная Италия была французами потеряна. Но Суворов столкнулся с тем, что по мере его продвижения возрастает не столько сопротивление французов, сколько недовольство австрийцев.
Их генералы не выполняли под разными предлогами приказы русского командования, что не позволило в полной мере воспользоваться плодами нескольких побед. Часто австрийцы позволяли отступить врагу, который сдался бы при малейшем нажиме. Кроме того, они все хуже справлялись с обеспечением русской армии припасами и снаряжением, каковая обязанность была возложена на них договором.
Говоря современным языком, победы Суворова были обесценены саботажем со стороны Австрии. И при этом Франция все равно стояла на грани поражения. В Ницце сосредоточились не более 25 000 французских солдат. Геную блокировал австрийский корпус, в Северной Италии гарнизоны, оставленные Моро, сдавались один за другим. В принципе, перед Суворовым открывался путь во Францию -вдоль побережья через Геную и Ниццу. В таком случае он бы отрезал германскую армию французов от ее тылов.
Но в Вене и Лондоне рассудили, что русские войска лучше из Италии удалить. Павел полагал, что армия Суворова занимается восстановлением дореволюционного порядка, то есть возвращает итальянским государям престолы, отобранные Наполеоном. Австрийцы желали совсем другого - перед ними открывалась возможность наложить лапу на богатейшие земли. Англичане не возражали - у них интересы с австрийцами не пересекались, а вот усиление влияния России в регионе не устраивало. Тем более что в Средиземном море успешно действовала эскадра адмирала Ушакова.
В то же время усилия победоносной русской армии требовались на других театрах военных действий - в Германии и Голландии. Австрийцы явно не справлялись с поставленными задачами и в лучшем случае топтались на месте. Поэтому союзники задумали отправить армию Суворова через Швейцарию на север с тем, чтобы она начала вторжение во Францию через Франш-Конте. А добить врага в Италии должны были австрийцы, которым казалось, что они уже сполна усвоили суворовскую «Науку побеждать».
В середине августа Суворов получил извещение о новом плане союзных держав. Павел, увещеваемый одновременно из Вены и Лондона и гордый ролью «спасителя Европы», уступил. Чтобы не дать Суворову возможности оспорить этот план кампании, австрийцы отозвали из Швейцарии армию эрцгерцога Карла и перебросили ее в Голландию, где планировалась высадка русско-английского контингента. В результате русский корпус Римского-Корсакова (24 ООО человек) оказался в крайне тяжелом положении - один на один с 84-тысячной армией Массена.
Суворову пришлось, буквально бросив все дела, стремительным маршем идти на соединение с ним, имея в распоряжении едва ли больше 25 ООО солдат и совершенно не зная театра военных действий. Австрийцы обещали ему и Павлу, что предварительно очистят Швейцарию от французов и оставят достаточные для перехода склады с припасами, но не выполнили ни первого, ни второго. Правда, и среди них нашелся один благородный и толковый человек - эрцгерцог Карл. Отступая, он под свою ответственность оставил для помощи Суворову 22-тысячный корпус фон Готце.
Однако остальные соотечественники Карла проявили себя если не предателями, то людьми бесполезными. План похода и дальнейшей кампании был составлен австрийским полковником Вейройтером. Он же был автором планов сражений при Аустерлице, Маренго, Гогенлиндене и ряда других, вчистую выигранных Бонапартом. Позднее Вейройтера обвиняли в прямом пособничестве французам и шпионаже. В результате Суворов должен был двигаться на Цюрих через Сен-Готард, Альтдорф и Швиц, то есть по дороге, которой не существовало.
В результате бездействия австрийцев армия Суворова оказалась в окружении, из которого смогла вырваться, по мнению военных историков, лишь чудом. Массена не смог помешать переходу, несмотря на то, что русские войска двигались по труднодоступным дорогам без продовольствия и боеприпасов. К сожалению, когда Суворов выбрался из кольца, Римский-Корсаков был уже разбит, и ни о каком вторжении во Францию не могло быть и речи.
Впоследствии Наполеон говорил, что осенью 1799 года судьба Парижа решалась в Швейцарии, а Массена, по сути, спас Францию.
Это предательство дорого стоило не только австрийцам, но и всей Европе. План кампании 1799 года с треском провалился, русско-английский десант из Голландии пришлось эвакуировать. Моро получил подкрепления и стабилизировал оборону на итальянском фронте. Массена сохранил свои силы в Швейцарии и Южной Германии. Бонапарт ускользнул из Египта, вернулся на континент и уже в следующем году вернул Франции все, что отобрал Суворов, да еще и с добавкой. А войны с Наполеоном продолжались до 1815 года.
Борис ШАРОВ