В ожидании штурма

Заговоры, покушения, революции, восстания
Сообщение
Автор
Аватара пользователя
zagadki-istorii
Администратор
Сообщения: 454
Возраст: 44
Зарегистрирован: 16 окт 2015, 17:43
Пол: Мужской
Контактная информация:

В ожидании штурма

#1 Сообщение zagadki-istorii » 14 ноя 2016, 17:30

25 октября 1917 года к середине дня почти весь Петроград контролировался вооруженными отрядами партии большевиков. Зимний дворец - резиденция Временного правительства - пока держался. Министры, персонал и защитники Зимнего находились в напряженном ожидании неминуемого штурма. И вполне возможно, что самое большое нетерпение проявляли три человека. Это были американские журналисты: Джон Рид, Альберт Рис Вильямс и Луиза Брайант (жена Рида). Журналисты, люди крайне левых взглядов, почитатели Ленина, проникли во дворец по своим паспортам и бродили по нескончаемым коридорам Зимнего, вступая в разговоры с офицерами, юнкерами, обслугой. Языком общения в основном был французский.

«Десять дней, которые потрясли мир»


Все трое впоследствии отметились своими книгами об Октябрьской революции. Все они были вхожи к пролетарскому вождю. Ленин, кстати, высоко оценил книгу Джона Рида «Десять дней, которые потрясли мир» и считал ее лучшей из написанных о революции. Он даже рекомендовал перевести ее на все языки мира, чтобы все пролетарии могли с нею ознакомиться.

В данном случае можно полностью присоединиться к мнению вождя. Американские журналисты, не скрывая своей симпатии к большевикам и лично к Ленину, сумели дать очень объективную картину тех дней. Как бы они ни относились к противникам большевиков, журналисты ни разу не опустились до очернения врагов революции, не навешивали дурацких и обидных ярлыков, чем чрезвычайно отличалась большевистская пропаганда. Например, Керенского, подавившего в зародыше мятеж Корнилова, в большевистских газетах обязательно обзывали «корниловцем». И самое невероятное - многие простые люди в этот бред верили! Американские корреспонденты поступки и слова противников Ленина освещали корректно и без искажений.

На пути в Смольный


Штурм Зимнего дворца 25 октября 1917 года
В конце концов, журналисты проголодались и пошли на Невский проспект перекусить в гостиницу France. Возвращаясь с обеда, они остановились около поста оцепления послушать, о чем говорят солдаты и красногвардейцы, и пришли к неутешительному для себя выводу: они ошиблись с выбором места. Штурм Зимнего ожидался не скоро. А тем временем в Смольном происходило главное событие дня - начался II съезд Советов. И корреспонденты поспешили туда.

Извозчиков видно не было, и журналисты тащились по многолюдному Невскому среди нарядной толпы. В Питере вовсю работали театры, синематографы, рестораны. Пел Шаляпин. Ставились новые постановки популярных режиссеров. У журналистов в карманах тоже были билеты на балет, на новую постановку с участием знаменитой балерины Тамары Карсавиной. Но для них, профессионалов своего дела, события на улицах города были намного интереснее театрального представления.

Наконец подвернулся извозчик, который, несмотря на предложенную хорошую плату, категорически отказался везти к Смольному.

Договорились, что он высадит журналистов за несколько кварталов до штаба революции.

Петроградский совет вот-вот должен был открыть заседание. Через несколько часов открывался II съезд Советов. Джон Рид выловил Каменева и заставил его рассказать, что он с коллегами пропустил. Вильямс переговорил со смертельно уставшим Луначарским. Но американцев интересовал в первую очередь Ленин. Кто-то из большевистских руководителей сказал, что Ленин хорошо загримирован - в парике, кепке и очках. Так что узнать его будет невозможно.

Коллеги из Америки


Вскоре Рид, Вильямс и Брайант столкнулись с американскими коллегами: Алексом Гумбергом и Бесси Битти. Гумберг всегда был хорошо информирован. Журналисты обменялись информацией. Луиза поинтересовалась у Гумберга, зачем вообще сейчас брать Зимний. И так все знают, что он окружен и изолирован. Алекс, усмехнувшись, сообщил о мнении Бесси, что революция происходит совсем не вовремя. У нее сорвался сегодняшний обед с Керенским, назначенный на час дня (Битти, впоследствии популярная радиоведущая в США, тоже написала книгу о «красной России»).

По словам Гумберга, Ленин затягивал открытие съезда до взятия Зимнего. И все потому, что вооруженному захвату власти противились не только различные группы социал-демократов и в особенности эсеров (социалистов-революционеров), но даже и большое количество членов ЦК самой партии большевиков. При этом сам штурм откладывался из-за того, что кронштадтские моряки где-то задержались.

Затем журналисты разделились. Гумберг двинулся в сторону помещения Военно-революционного комитета (ВРК), а Джон Рид пошел в большой зал поискать еще двоих американских коллег, Рэнсома и Прайса, надеясь выудить у них хоть какую-то информацию.

Снова в Зимний


Гумберг выяснил, что из Кронштадта прибыли пять кораблей с матросами и штурм Зимнего вот-вот начнется. Теперь надо было очень быстро добраться до Дворцовой площади. Все тот же Гумберг договорился, что пятерых американских журналистов подвезут на Невский на огромном грузовике, в который как раз загружали листовки с воззванием ВРК к населению. (Все пятеро описали эпизод езды в кузове грузовика в своих статьях и книгах.)

По дороге с грузовика разбрасывали листовки с сообщением, что власть перешла в руки Петроградского совета. Сойдя с машины около Исаакиевского собора, журналисты попробовали пройти к Зимнему. Сквозь кордон моряков пятерка газетчиков прошла благодаря мандатам, выданным в Смольном, но тут же их задержали красногвардейцы. Для питерских пролетариев американцы выглядели чересчур буржуазно: женщины в шляпках, а мужчины с галстуками. Пришлось вернуться к Исаакию, где американцы нашли сочувствующего комиссара, который приставил к журналистам солдата во избежание новых недоразумений.

Штурм


Когда журналисты добрались до места, прозвучали три выстрела. Ответа не последовало, и лавина моряков, солдат и красногвардейцев двинулась ко дворцу. Журналисты последовали за ними. Атакующие перелезли через баррикады, сложенные из дров, пятеро газетчиков, в том числе две женщины, последовали их примеру. За баррикадой, на земле, валялись винтовки, брошенные юнкерами. Пропуска из Смольного опять сыграли свою роль, и красногвардеец, стоявший у дверей, махнул рукой - проходите.

Журналистов оттеснили к стене, откуда они могли хорошо видеть, как матросы выводили арестованных членов Временного правительства. Гумберг негодовал из-за того, что восставшие отпустили юнкеров.

- Почему они должны быть такими сердобольными? - все вопрошал Алекс.

А пока корреспонденты отправились обследовать правительственные помещения, куда они не смогли попасть накануне. Владимир Антонов-Овсеенко разрешил им войти в Малахитовый зал. Далее они пробрались в кабинет Николая II. В одном из залов журналисты видели, как двое солдат обдирали с кресел тисненую испанскую кожу. На вопрос, зачем они это делают, солдаты сказали, что сошьют себе сапоги.

Опасность народного гнева


Увлекшиеся осмотром залов американцы не обратили внимания на то, что за ними уже давно ходят какие-то люди. Наконец один из преследователей, красногвардеец огромного роста, остановил людей «буржуйского» вида и грозно спросил, кто они такие и чего они здесь высматривают. Журналисты предъявили свои мандаты. Судя по тому, что красногвардеец держал бумаги вверх ногами, он не умел читать.

Обстановка накалялась, окружившая иностранцев толпа все напирала. Стали раздаваться крики, что это провокаторы, что надо проверить их карманы, посмотреть, чего они тут наворовали. Казалось, еще немного - и их разорвут на части. На счастье Рид увидел у стены офицера с красной повязкой и попросил его подойти. Посмотрев мандаты американцев, комиссар стал объяснять толпе, что у этих людей мандаты подписаны теми же лицами, что и его мандат. Значит, все в порядке.

С большим трудом этот человек вывел корреспондентов из недовольно гудящей толпы и проводил их к выходу из дворца. Судя по красному и потному лицу комиссара, облегченно вздохнувшего только на лестнице, пятерка избежала очень большой опасности.

Американские разочарования


Выйдя из дворца, прямо у дверей они увидели стол. Двое солдат обыскивали всех выходящих. За всем действом присматривал молодой лейтенант-большевик. Лейтенант все время повторял:

- Товарищи! Это народный дворец. Не воруйте у своего народа. Не позорьте народ. Сконфуженные солдаты вытаскивали свои трофеи: одеяло, восковую свечку, вешалку для пальто...

Возвращаясь в Смольный, журналисты были в мрачном настроении. Удивительно, но их беспокоило больше всего то, как воспримут взятие Зимнего и свержение Временного правительства другие социалистические партии и группы. Не сделают ли они попытку отобрать у пролетариата его «завоевание».

В любом случае, сказал Гумберг, штурм Зимнего дворца войдет в историю как великий спад революции. Вильямс ему ответил:

- Не знаю как насчет спада, но они недурно поживились по сравнению с парижанами во время взятия Бастилии.

Анатолий ПОНОМАРЕНКО





Вернуться в «Заговоры и мятежи»

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 0 гостей