Предыстория конфликта довольно проста: две страны - Боливия и Парагвай - не поделили область Чако, где долгое время не лимитировали границу. Однако, как только появились сведения, что на этой территории может быть нефть (которую и вправду нашли только через 70 с лишним лет), обе страны заявили на нее свои права. Кроме того, именно здесь произрастали деревья кебрачо, богатые лучшим в мире дубильным веществом - танином.
Мирные переговоры, как всегда, ни к чему не привели - небольшому Парагваю остро нужны были и эта земля, и ее содержимое, а более многолюдная и сильная во всех отношениях Боливия не собиралась уступать все слабому соседу ни на каких условиях.
Неожиданно эту самую кровопролитную в истории Латинской Америки XX века войну выиграл Парагвай, уступавший Боливии по всем «техническим параметрам». Уже одно это заслуживало пристального внимания к тактике и стратегии победителя. Но...
СССР проигнорировал эту схватку регионального масштаба, скорее всего, по политическим причинам. Во-первых, дрались между собой два буржуазных государства, что было малоинтересно, а во-вторых, воевавшие на стороне Парагвая эмигранты-белогвардейцы разгромили недавних стратегических партнеров Красной армии - офицеров вермахта, инструктировавших армию Боливии. Чему-то учиться у врагов, бывших и потенциальных, по-видимому, в Красной армии не захотели.
Подавляющее численное превосходство боливийской авиации над парагвайской (иногда называют соотношение 3:1) не дало первой из них особенных преимуществ по одной простой причине: полем боя стали джунгли, в густой растительности которых врага и сейчас-то рассмотреть непросто. Что уж говорить о 30-х годах прошлого века.
Вот и занимались боливийцы бомбардировкой вражеских позиций, что называется, на глазок. А «глазок» этот еще и обманывали. Парагвайцы, руководимые русскими офицерами, использовали ложные цели-макеты. Сколько дорогих бомб потратила авиация Боливии на липовые, а точнее пальмовые, пушки, остается только гадать. Красная армия стала использовать ложные цели на второй-третий год Великой Отечественной войны.
После того как боливийцы сбили три одиночных парагвайских самолета, ВВС Парагвая старались использовать для их прикрытия свои немногочисленные истребители. В следующем воздушном бою это позволило добиться ничьей. А печальный пример применения бомбардировщиков без истребительного прикрытия в наших ВВС в начальном периоде войны даже вошел в классику советского кино - фильм «Живые и мертвые».
И еще один позитивный момент так и не был усвоен командованием Красной армии - возможность авиационного снабжения окруженных войск, как это делали обе стороны конфликта. Их немногочисленные ВВС с разной степенью успеха умудрялись поддерживать гарнизоны осажденных фортов, в некоторых случаях даже до самой их деблокады. Советское командование даже помыслить себе не могло, что ее части окажутся в окружении, потому и не очень хорошо организовало снабжение с воздуха окруженных советских дивизий в Финляндии в Зимнюю войну. И это в условиях собственного господства в воздухе! Что уж говорить об авиаснабжении советских окруженных войск в начальный период ВОВ, когда силы люфтваффе властвовали в нашем небе почти безраздельно.
А вот боливийцы ответили активным использованием пистолетов-пулеметов, которые здесь заявили о себе во весь голос. Конечно, прообразы автоматов Второй мировой не помогли их стрелкам одержать победу, но крови врагам попортили изрядно. Пистолет-пулемет и гранаты впоследствии стали идеальным оружием для боев в лесистой местности, что также показал местный опыт.
Однако в Советском Союзе пистолеты-пулеметы отнесли к очень специфичному и даже «полицейскому» оружию. Считалось, что оно очень сложное в изготовлении и обслуживании, боеприпасозатратное и малоэффективное. Ставку сделали на самозарядные и автоматические винтовки, а созданный Дегтяревым пистолет-пулемет (ППД) образца 1934 года в основном пролежал на складах до Зимней войны. Только тогда, столкнувшись с тактикой финских автоматчиков, наше командование стало собирать ППД по всей стране и самолетами везти их на фронт. Даже автоматы Федорова образца 1916 года для этого тогда нашли на складах и отправили туда же.
У парагвайцев пистолетов-пулеметов почти не было, зато они в полной мере использовали такие качества минометов, как компактность и мобильность. В отличие от сражений Первой мировой, где минометы и бомбометы использовались в окопной войне, бойцы Парагвая применили тактику «кочующих орудий», оснащая этим оружием даже диверсионные отряды.
Кстати, именно русские офицеры надоумили своих подопечных использовать диверсантов. Армейские и индейские партизаны серьезно затруднили снабжение боливийских войск в и без того труднодоступных джунглях. Советские партизанские отряды стали создаваться только в ходе Великой Отечественной войны, хотя перед ней имелись серьезные наработки и была выстроена целая система подготовки диверсионных действий в тылу врага. Увы, в ходе репрессий эту систему разрушили, а само слово «диверсант» какое-то время вообще подразумевало врага.
Проблемы снабжения, в том числе даже водой, вызванные условиями джунглей и диверсионными действиями, стали одной из причин плохого физического и морального состояния боливийской пехоты. А это в немалой степени предопределило печальный для Боливии исход войны.
Конечно, в условиях лесисто-болотистой местности использование танков вряд ли могло быть эффективным, но боливийцы неожиданно нашли им очень удачное применение. Пушечный «Виккерс-шеститонный», например, приспособился подползать к парагвайским дотам и расстреливать их амбразуры, пользуясь отсутствием противотанковых средств у врага. Это не могло не навеять мыслей о штурмовом танке. А ведь их образцы (КВ-2 со 152-миллиметровой гаубицей) стали создавать в СССР только в 1940-м для прорыва линии Маннергейма, после того как советские «Виккерсы» - Т-26 - с этой ролью не справились. Хотя поначалу они позиционировались как танки поддержки пехоты.
Впрочем, то, что их песенка спета, стало ясно уже в Испании, когда после первых удачных боев Т-26 стали нести большие потери не только от огня противотанковой артиллерии, но и от действий мятежных солдат-противотанкистов с гранатами и бутылками с горючей смесью. А ведь именно солдаты с гранатами остановили две бронированные машины из трех в Чакской войне. Но, к сожалению, истребительные отряды для борьбы с танками в Красной армии стали создавать уже в ходе войны, а для преодоления «танкобоязни» у пехоты приходилось применять кучу мер: от обучения до стимулирования с помощью наград.
А танкеткам, по итогам чакского противостояния, вообще мог быть выписан «смертный» приговор, поскольку ни боливийские «Виккерс Карден-Ллойд» Мк. VI, ни парагвайские Carro CV33 никак себя не проявили. Да и вообще сам факт применения танков на неподходящем ландшафте должен был дать определенный опыт того, как не надо их использовать. Однако, к сожалению, и в боях на озере Хасан, и в Зимней войне, и в первых сражениях Великой Отечественной были нередки случаи, когда наши боевые машины застревали в трясинах и оставлялись экипажами.
Речь, разумеется, не идет о том, чтобы один в один копировать все передовое, что было продемонстрировано и опробовано в той далекой войне. Но многое из того, что было, нам бы пригодилось. И следовало бы отбросить идеологические препоны, когда речь шла о практической пользе, ведь в предстоявшей борьбе с сильным и смертельно опасным врагом все средства были бы хороши. Пусть даже если они исходили от классовых врагов - белогвардейцев.
Однако военное руководство СССР тогда состояло из людей, не готовых учиться у «классовых противников». И это пришлось делать другим полководцам в ходе Великой Отечественной войны, когда опыт оплачивался кровью уже советских граждан - наших отцов, дедов и прадедов.
Как бы хотелось, чтобы хоть тогда были сделаны соответствующие выводы. Но...
В Афганистане так и не использовали опыт противоповстанческих действий НКВД и армии 1940-1950-х годов, а с потерями нарабатывали свой. В Чечне не всегда опирались на афганские наработки.
К сожалению, «неопытная» Чакская война - это не прецедент, а, увы, наша традиция. Хочется верить, что так будет не всегда.
Олег ТАРАН