Допетровская Россия представлялась европейцам запредельным загадочным царством, и переселяться туда без крайней нужды рисковали немногие, У Якоба Брюса из рода шотландских королей такая нужда была: в середине XVII века он увез семью подальше от пожара английской революции в неведомую Московию. Честно служили российским государям и сам Якоб, и его сын Вилим,_ а когда подросли внуки Роман и Яков, их определили в потешный полк юного царя Петра.
Сохраняя верность присяге, Яков Брюс с прочими потешными вояками поддержал Петра в противоборстве с царевной Софьей и затем продолжал служить молодому государю не за страх, а за совесть. Он прошел вместе с ним множество военных дорог от Азова до Прутского похода и успевал отличиться не только в боях, но также в ученых занятиях, где сильны были немногие. Пока плыли к Азову - составил карту территорий от Москвы до Малой Азии, впоследствии напечатанную в Амстердаме. Ученость Петр ценил не менее, чем воинскую доблесть, и за картографию пожаловал Якова чином полковника.
Путешествуя вместе с царем по Европе, его шотландский соратник успевал разведать все, что могло пригодиться для становления новой Российской державы. Он изучал монетное дело в Тауэре, знакомился с артиллерийским литейным заводом и арсеналом в Вулвиче, посещал Гринвичскую обсерваторию. Одновременно Брюс изучал английские законы, закупал математические приборы и книги по кораблестроению и навигации, а также нанимал на службу иностранцев, способных послужить новой родине. Когда в 1698 году Петр вернулся в Россию для подавления стрелецкого бунта, въедливый шотландец оставлен был завершать дела «российской делегации».
Начало Северной войны Брюс встретил в чине генерал-майора артиллерии - на него была возложена миссия развить пушечное дело, до того находившееся в упадке. По приказу Петра в Новгороде был построен пушечный двор, там же отливали ядра и обучали пушкарей - все это под руководством Брюса. Порученную задачу он выполнил с блеском, и русская артиллерия сыграла важную роль при взятии Шлиссельбурга, Ниеншанца и других занятых шведами крепостей.
Однако Петр использовал интеллект шотландца не только в военных целях. Человеку такой образованности невозможно было избежать разнообразных государственных поручений.
Известно, что по царскому указу он занимался переводом различных иноземных книг, участвовал в составлении воинского артикула, а с развитием промышленности получил ряд министерских должностей, где мог проявить свои административные таланты. Брюс возглавил Мануфактур-коллегию, отвечавшую за все промышленные предприятия, а затем и Берг-коллегию, где в его подчинении оказалась вся горнодобывающая отрасль.
Не остались без внимания царя способности Брюса к языкам и дипломатические таланты. На Ништадтском конгрессе он, уже сенатор и граф, представлял интересы Российской империи и за благополучно подписанный мирный договор получил от Петра 500 крестьянских дворов и усадьбу Глинки под Москвой.
Как обладатель огромной библиотеки, Брюс понимал толк также и в печатном деле, поэтому неудивительно, что уже в 1706 году в его ведение передали еще и Московскую гражданскую типографию. С этого времени на всех книгах, напечатанных в Москве, значилась пометка, что они изданы под надзором Якова Брюса. Там же в 1709 году увидело свет «Предзнаменование времени на всякий год по планетам, или Предзнаменование действ на каждый день по течению Луны в Зодии», в народе именуемое Брюсовым календарем.
Календарь содержал расчеты, по которым можно было составлять разнообразные предсказания на период до 2000 года. На каждый день года указывались расположение планет и Луны, прогнозы погоды и советы по сельскохозяйственным работам, предсказания по знакам зодиака, практические ежедневные рекомендации. Со временем календарь сделался так популярен, что переиздавался регулярно до начала XX века и назывался уже просто - Брюс.
Однако он содержал еще и предсказания, совершенно неясные людям XVIII столетия. Например, на 30 октября 1821 года было обещано рождение человека «лутчего между братиями своими», которому «сыщут славу труды неподымаемы» и который впоследствии «умрет от кровления». Современники Брюса вряд ли могли принять всерьез такой прогноз.
Но потомки узнали, что именно в этот день появился на свет Федор Достоевский, снискавший себе славу описанием «неподымаемых» противоречий русского характера и умерший в самом деле от горлового кровотечения.
Кое-что загадочное для современников значилось в Брюсовом календаре и на XX век. В 1917 году он обещал «кровопролитную войну между просвещенными народами» и «счастливое побоище». Особенно ядовито выглядит пассаж о побоище - ведь обе стороны во время революции боролись за народное счастье. На 1992 год Брюс предсказал потомкам, что «всякий хлеб будет дорог» и «простой народ много от того потерпит». Общеизвестный факт: как раз в этом году правительство «отпустило цены», и большинство населения оказалось за чертой бедности. Кстати, хлеб в 1992 году действительно резко подорожал, как и прочие продукты.
Например, этот уникальный персонаж был страстным коллекционером: собирал картины, гербарии, редкие минералы, создал собственную «малую кунсткамеру» из различных «курьезов». В верхнем ярусе сторожевой Сухаревой башни Брюс оборудовал обсерваторию, в подвале же была устроена лаборатория для научных опытов. Заметив регулярно горящий в заброшенной башне свет и узнав, кто проводит там многие часы, народ моментально окрестил Брюса колдуном и чернокнижником. Справедливости ради нужно отметить, что эксперименты, изрядно опередившие время, необразованным современникам чернокнижника должны были казаться именно колдовством.
По свидетельству очевидцев, интересующийся тайной жизни Брюс создал механическую куклу, умевшую ходить и говорить. Железная горничная прислуживала ученому в лаборатории, а выйдя в отставку, он увез ее в усадьбу «Глинки», где она прогуливалась по парку и заговаривала с крестьянами. Те сперва шарахались от диковины, а потом привыкли к «Яшкиной бабе» и перестали обращать на нее внимание.
Среди москвичей ходили слухи, что по ночам из окон Сухаревой башни колдун выпускает железных птиц и сам вылетает вслед за ними в обличье черного ворона. Сам Брюс вряд ли обращался в ворона и летал над Первопрестольной, но в его архивах сохранились чертежи летательных машин, так что, возможно, кто-то стал свидетелем «авиационных опытов».
Еще одну историю о поделках Брюса увековечил Пушкин в своей «Сказке о золотом петушке». Чудесная механическая птица стояла в прихожей у Брюса и кукареканьем сообщала о гостях, прежде чем они успевали постучать в дверь. Игрушку видел Абрам Ганнибал и рассказал о ней своим домочадцам, а через поколения эта история дошла до поэта, и тот сочинил сказку о волшебной птице.
Кончина Брюса так же, как и его жизнь, окружена тайнами. Он был похоронен в кирхе Немецкой слободы, а в начале XX века, когда кирху уничтожили, останки «Сухаревского колдуна» передали в лабораторию историка Герасимова для изучения. Там его прах и затерялся, осталось только свидетельство, что одна рука Брюса была нетленна, о чем тут же всплыла старинная легенда. Якобы по завещанию тело покойного следовало облить живой водой из флакона, оставленного в кармане его кафтана. Слуга, который должен был выполнить завещанное, случайно разбил склянку, и вода пролилась только на руку чернокнижника, навсегда сделав ее нетленной.
К Сухаревой башне после смерти Брюса сразу приставили караул, а внутри произвели полный обыск. Считалось, что там хранятся все его магические книги, и в числе прочих ни больше ни меньше - Скрижали Завета. Ничего подобного отыскать, конечно, не удалось, но караул к башне выставлялся до самого 1934 года. Рассказывают, что Сталин, не чуждый мистике, приказал, наконец, не взорвать строение, а разобрать по кирпичику. Возможно, он рассчитывал обнаружить некие секреты в кладке стен, однако его, как и прочих изыскателей, ожидала неудача. В наши дни Сухареву башню несколько раз собирались восстановить, но проекты так и остались на бумаге.
Современные любители мистических историй утверждают, что и нынче по Сретенке иногда прогуливается, постукивая тростью об асфальт, пожилой господин в парике и камзоле. Это колдун Яков Брюс проведывает, не отстроена ли вновь его башня, откуда так славно было наблюдать ход небесных светил и размышлять о тайнах мироздания, коих и по сей день остается немало.
Екатерина КРАВЦОВА