Сергей Мясоедов родился 31 марта 1865 года в городе Вильно в дворянской семье. Начало пути во взрослую жизнь было типичным для молодых людей его круга: Московский кадетский корпус, а затем - Оренбургский пехотный полк. Но тяжелые армейские будни с их муштрой, долгими марш-бросками и различными ограничениями быстро надоели Сергею.
Поэтому в 1892 году он решил стать жандармом и предпринял для этого целый ряд усилий, которые увенчались успехом. Семейные связи помогли ему получить направление в родные края - на пограничную станцию Вержболово, а столичные покровители нажимали на все рычаги, чтобы новоявленный жандарм стремительно продвигался по карьерной лестнице.
В 1901 году он стал начальником Вержболовского жандармского управления Санкт-Петербургско-Варшавской железной дороги. Должность казалась Сергею приятной, перспективной и необременительной. Он надевал новую, с иголочки, форму, водружал на голову фуражку и подолгу любовался своим отражением в зеркале. Жандармский ротмистр прекрасно понимал: внешний лоск в его службе играет весьма важную роль - ведь границу часто пересекали высокие сановные лица, важные
чиновники и особы аристократических кровей. Если его заметят и запомнят - скорый карьерный взлет обеспечен. Он мечтал о светских приемах, солидном банковском счете, недвижимости в России и за рубежом. Ему грезились роскошные курорты, элегантные дамы, рестораны. Некоторые шаги в этом направлении Мясоедову удалось сделать.
По другую сторону границы находилось охотничье имение императора Германии Вильгельма II, и он иногда запросто приглашал Сергея Николаевича поохотиться и приятно провести время. Такое внимание, конечно же, льстило молодому человеку. После вечеринок с императором он с особым рвением брался за работу и распекал подчиненных, а те, в свою очередь, выявляли контрабандистов и незаконных эмигрантов, задерживали революционеров, тайно провозивших запрещенную литературу.
Обо всем этом Мясоедов регулярно сообщал своему начальству. Оно ценило старательного ротмистра, невзирая на его некоторые проступки, а именно: избиение показавшихся подозрительными пассажиров, хамство и рукоприкладство по отношению к подчиненным, разгульное поведение в быту и многочисленные связи с девицами не слишком «тяжелого» поведения. Об этих грешках Мясоедова его начальнику, полковнику Чуднову, регулярно доносили доброхоты, но тот благоволил подчиненному, складывал доносы под сукно и лишь изредка просил своего любимца быть поосторожней.
- Вы же, батенька, все-таки на государственной службе, поэтому извольте соблюдать правила! - басил он.
Но эти увещевания не охладили пыл Мясоедова. Кутежи в ресторанах требовали больших расходов, а потому жандармский ротмистр задумал значительно улучшить свое материальное положение. С этой целью он женился на Кларе Самуиловне Гольдштейн, особе «не совсем русского происхождения», что компенсировалось наличием у нее отца-миллионера, который отвалил за дочку 120 тысяч рублей золотом в качестве приданого.
Родственники супруги давно и прочно обосновались в Германии, что открывало возможности для деловых афер, которые могли бы существенно утяжелить бумажник ротмистра. И Мясоедов не преминул воспользоваться такой возможностью, для чего вступил в деловые контакты с предпринимателями и систематически провозил через границу контрабандные товары в багажнике служебного автомобиля. Эти сведения дошли до высшего руководства, и было решено провести проверку Мясоедова. Но обладавший звериной интуицией Сергей Николаевич сумел к приезду проверяющего - некоего корнета Пономарева - свернуть все темные делишки.
В результате корнет не сумел ничего узнать и уехал несолоно хлебавши. Однако через некоторое время он вернулся и организовал хитрую провокацию, направленную против Мясоедова. Нанятые корнетом люди перешли границу, причем с грузом оружия, динамита и революционной литературы. Это дало основание Пономареву состряпать обвинение против Мясоедова в халатности и ненадлежащем исполнении своих обязанностей.
На громком судебном процессе Мясоедов проходил как свидетель. Его адвокат Оскар Грузенберг сумел доказать, что пойманные преступники были простыми контрабандистами, а никакими не революционерами. Прокламации же и оружие оказались в их руках с подачи охранного ведомства. Это же подтвердил и свидетель Мясоедов, который прямо указал на организатора провокации - корнета Пономарева.
Дальнейшую судьбу Мясоедова определил тогдашний премьер-министр Петр Столыпин. Он был взбешен, узнав о том, что жандармский офицер опорочил охранное ведомство, вызвал командира отдельного корпуса жандармов Федора фон Таубе и приказал ему перевести Мясоедова «куда-нибудь в глубинку».
Проанализировав ситуацию, опальный Сергей Николаевич в конце сентября 1907 года подал прошение об отставке.
Мясоедов тяжело переживал отлучение от начальственного кресла, но неожиданно на помощь ему пришел случай. Его супруга познакомилась и быстро подружилась с Екатериной Бутович, супругой военного министра Владимира Сухомлинова.
В 1910 году две семейные четы вместе отдыхали в Карлсбаде, где Сухомлинов твердо обещал Мясоедову всяческую поддержку и помощь. В сентябре 1911 года Сергей Николаевич получил должность офицера в военном ведомстве. В его задачу входило пресечение революционной пропаганды в армии. Но и в новой должности Мясоедов погорел. Недоброжелатели раскопали его коммерческие связи с еврейскими родственниками жены. Также стало известно, что один из них - некто Кацеленбоген - поддерживал тесные контакты с немецкой разведкой. Так впервые в служебной характеристике Мясоедова всплыло нехорошее словечко «шпион». Но тогда это сошло ему с рук. Чтобы реабилитироваться, Сергей Николаевич с началом войны ринулся в действующую армию, командовал батальоном и дослужился до звания подполковника. Затем перевелся в армейскую контрразведку, где получил полковничьи погоны и участвовал в целом ряде операций, чему способствовало его великолепное знание немецкого языка. Он не раз ходил во вражеский тыл, но попутно занимался мародерством - изымал из оставленных немцами особняков картины и столовое серебро, фарфор и одежду, а также золотые украшения. Особая удача ему выпала в одном старинном особняке, где Мясоедов реквизировал коллекцию старинных часов.
Тем временем в российском обществе стремительно развивалась шпиономания, чему содействовали поражения русской армии на фронтах. Дело зашло столь далеко, что даже царицу Александру Федоровну многие считали немецкой шпионкой.
В этой обстановке власть имущие были не прочь найти козла отпущения, чтобы, пожертвовав им, успокоить взбудораженное общественное мнение.
По российским газетам волной прошло сообщение о том, что в военном ведомстве действует хитроумная шпионская сеть, которая передает немцам все секреты и оперативные планы. Бензина в скандальный костер добавил приезд в Петроград в декабре 1914 года подпоручика Я.П. Колаковского. За несколько месяцев до этого он попал в плен к немцам, откуда решил выбраться, предложив немецкому генеральному штабу свои услуги в качестве шпиона. Однако, будучи заброшенным в Россию, явился с повинной в контрразведку и откровенно рассказал о полученном им задании - убить верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича.
Через неделю допросов Колаковский неожиданно заявил, что немцы, готовившие его для операции, «настоятельно советовали обратиться в Петрограде к полковнику Мясоедову, который давно работает на них». Несмотря на многие несоответствия в показаниях подпоручика, Мясоедов был арестован и обвинен в шпионаже. Суд, состоявшийся 18 марта 1915 года, не внял доводам адвоката и приговорил полковника к повешению.
Оказавшись в камере, он пытался осколками пенсне перерезать себе вены, но врачи спасли его... для того чтобы казнить. При этом все решило прямое указание великого князя Николая Николаевича, который категорично заявил: «Надо повесить негодяя!» - что и было исполнено.
Так завершил свой жизненный путь любитель красивой жизни и элегантных мундиров. А у военных властей России появилась возможность списать поражения русской армии на «коварного шпиона Мясоедова».
Владимир ПЕТРОВ