Во дворце ежедневно собирались от трех до десяти тысяч человек. Каждый знал свое место. Никто не забывал, кто при короле должен стоять, а кому можно сидеть и как именно: в кресле, на стуле или табурете. Нельзя было даже случайно занять чужое место или войти в комнату раньше персоны более высокого ранга. При посещении короля в его дверь было запрещено стучаться, следовало поскрестись мизинцем.
Между собой придворные общались по ранжиру: что можно герцогу, не позволено барону. Правила устанавливали, кто к кому когда и где может обратиться и как обязан разговаривать. Парам нельзя было ходить под руку и тем более держаться за руки. Мужчина предлагал даме согнутую в локте руку, и она могла на нее опереться.
Строго соблюдался дворцовый дресс-код. Законодателем мод был Людовик. Он постоянно добавлял что-нибудь дорогое в свой гардероб. Придворные подражали ему, даже попадая в долги. Мужчины начали носить камзолы. Их шили из дорогостоящей парчи и украшали вышивкой и золотыми лентами. Появились огромные парики - аллонжи с завитыми, низко спадающими локонами. Женщины украшали кружевами почти всю одежду и высокие сложные прически,, которые фиксировались проволокой. Они назывались «а-ля Фонтанж» в честь одной из возлюбленных Людовика.
Жизнь в Версале шла по расписанию короля, которое он строго соблюдал. Как писал автор дворцовой хроники герцог Сен-Симон, если у вас есть календарь и часы, а вы находитесь хоть за 300 лиг от Парижа, вы всегда сможете сказать, чем сейчас занимается король.
Его день начинался в 7:30. Церемония называлась «утренний выход короля». Он умывался, его причесывали и брили. При этом присутствовали grandes entrees - лица, допущенные к первой беседе. За тем, как он одевался и завтракал, наблюдала вторая группа привилегированных собеседников. Когда король во главе процессии отправлялся на утреннюю мессу и проходил через Зеркальную галерею, хор исполнял для него гимн.
В 11:00 начиналась работа с министрами. Три раза в неделю проходило заседание королевского совета. После обеда Людовик объявлял о своих планах на вторую половину дня. Это могли быть верховая прогулка, пикник с дамами или охота. С годами ему нужно было все больше времени проводить на свежем воздухе, чтобы успокаивать головную боль. Так сказывалось злоупотребление косметикой при французском дворе.
В шесть вечера Людовик приступал к документам и письмам. В десять ужин с придворными. Он проходил в аванзале Большого столового прибора. Каждая смена блюд включала до восьми наименований. Музыканты на возвышении ублажали слух собравшихся. За столом запрещалось громко разговаривать, чтобы не отвлекать короля от еды. На столе для него и королевы - золотая посуда. Острых ножей не было, чтобы их не пускали в ход при ссорах. Хотя мужчины и без того были вооружены: они приходили на ужин при шпагах. Вилки в то время уже вошли в обиход, однако сам Людовик предпочитал есть руками. Он ел быстро и успевал отведать 15-20 блюд. В половине двенадцатого следовал «вечерний отход ко сну».
В расписании не было приема ванны. Казалось бы, это подтверждает исторические слухи о том, будто за всю жизнь король только три раза принимал ванну. Тогда во Франции было распространено мнение, что мыться вредно для здоровья, так как из-за этого якобы открываются поры для болезней. Запах неухоженного тела дворяне отбивали парфюмерией. Однако Людовик не пренебрегал гигиеной. В Версале были две его личные ванные комнаты, хотя, как человек своего времени, он действительно не очень любил мыться.
Людовик любил праздники, и с ним развлекался весь двор. Балеты и театральные постановки с участием короля вошли в обычную дворцовую жизнь. Каждую неделю, а то и чаще, проводились балы. Чтобы достойно выглядеть, придворному следовало знать по крайней мере 12 танцев и ежегодно осваивать хотя бы парочку новых. Каждый танец продолжался 2-3 минуты. Движения и фигуры не повторялись.
Некоторые празднества продолжались много дней. Такими были «Забавы заколдованного острова» в садах Версаля, «Большой дивертисмент» или «Версальский дивертисмент». На балах придворный этикет соблюдался особенно строго.
Людовик мог со всем двором покинуть Париж и нагрянуть с шиком и блеском к кому-нибудь в гости. Так, в 1671 году он во главе каравана из пяти тысяч человек отправился в шато принца Конде. Принц не испугался визита. У него работал гениальный метрдотель швейцарец Франсуа Ватель, известный также как «принц поваров». Хозяин был уверен, что все пройдет отлично и король останется доволен.
Однако с самого начала все пошло не так. В первый же день на пикнике в лесу для гостей не хватило несколько столов. Вечером из-за сплошной облачности не удался фейерверк. Принц Конде как мог успокаивал Вателя. Он говорил, что следующий день все поправит. Ведь изобретательный метрдотель задумал удивить гостей морской рыбой, которую заказал в нескольких портах.
Однако утром прибыли только два воза с рыбой.
- Это все? - воскликнул Ватель. - Я опозорен и не выдержу такого унижения.
Он ушел к себе и бросился грудью на шпагу. Напрасно: вскоре начали прибывать другие задержавшиеся в пути караваны.
А для министра финансов Николя Фуке трагедией обернулся во всех отношениях удавшийся праздник. Самый богатый француз того времени устроил его для короля в своем роскошном дворце на берегу Сены. Увидев не превзойденное великолепие и вызывающее богатство праздника со сказочным пиршеством, представлениями и красочными фейерверками, Людовик убедился в правоте доносчиков, которые давно сообщали, что Фуке систематически и безудержно ворует. Король приказал арестовать его, что и исполнил лейтенант королевских мушкетеров д'Артаньян. Приговором стало пожизненное заключение.
Людовик XIV продолжил традицию французских королей наделять некоторых любовниц титулом официальной фаворитки. За всю жизнь у него их было три. Первой такой чести удостоилась незамужняя герцогиня де Лавальер. Людовик сошелся с ней через год после того, как женился на испанской инфанте Марии-Терезе. Они были вместе почти 10 лет. Лавальер родила королю четверых детей. Он начал отстраивать при ней и для нее Версаль. Когда любовь ушла, герцогиня удалилась в монастырь кармелиток, где прожила еще 36 лет под именем Луизы Милосердной.
В королевском сердце ее заменила замужняя фрейлина королевы мать двоих детей маркиза Франсуаза-Атенаис де Монтеспан. Она была полна, имела прекрасные белокурые волосы и голубые глаза, то есть вполне соответствовала версальским канонам женской красоты того времени. За ней быстро закрепилась слава остроумной красавицы, которая легко и умело развлекала короля ироническими насмешками над придворными. Она стала самой влиятельной женщиной в Версале. Несколько лет обе фаворитки, новая и прежняя, по желанию короля жили в смежных покоях в Сен-Жерменском дворце. Придворные называли эту часть здания «У дам». Однажды в карете, украшенной оленьими рогами, сюда заявился муж фаворитки маркиз де Монтеспан и устроил скандал. Из дворца его отконвоировали в тюрьму, а затем на родину в Гасконь.
Франсуаза была с Людовиком около 15 лет и родила ему семерых детей. Шестерых из них Людовик признал, дал королевскую фамилию и троих наделил титулами.
Последней официальной фавориткой Людовика стала вдова знаменитого в то время поэта Поля Скаррона Франсуаза д'Обинье. Она помогла мужу превратить их дом в «модный салон», где собиралась интеллектуальная элита Парижа. Мадам де Монтеспан, которая тоже там бывала, наняла ее как гувернантку для своих с Людовиком детей. Король влюбился в образованную и набожную воспитательницу. Когда в 1683 году умерла его жена, они заключили тайный морганатический брак и больше не расставались. Людовик присвоил ей титул маркизы де Ментенон. Она не могла официально стать королевой, но исполняла многие королевские обязанности.
Жизнь при дворе изменилась в соответствии со строгим характером маркизы. Ушли в прошлое бесконечные балы и праздники. Охота осталась единственным развлечением короля. Сама де Ментенон не любила Светские развлечения, зато много времени проводила со священниками. В моду в Версале вошли скромные черно-серые наряды. Недалеко от Версаля она создала первую в Европе светскую женскую школу Сен-Сир для дочерей бедных дворян.
Осталось предание, будто, умирая, Людовик говорил ей: «Меня утешает мысль, что наша разлука не будет долгой и мы скоро увидимся». Об этом она строго сказала: «Очень любезное утешение! Эгоистом жил, эгоистом и умирает».
После смерти Людовика маркиза де Ментенон удалилась в Сен-Сир. В 1717 году ее там навестил приехавший во Францию Петр I. Маркиза прожила в Сен-Сире три года. «Моя жизнь была чудом», - говорила о себе бывшая небогатая дворянка, ставшая некоронованной королевой Франции.
Виктор ГОРБАЧЕВ