Не прошло и ста лет со Смутного времени, когда поляки едва не воцарились в России, как их собственная страна погрузилась в пучину хаоса. Виноваты в этом были не внешние враги, которых у Польши всегда хватало, а собственное дворянское сословие. Люди, по самому своему статусу призванные защищать отечество, привели его к такому состоянию, что огромная страна превратилась в проходной двор.
Не желая расставаться со своими привилегиями, польская шляхта всячески противилась появлению на троне сильного правителя. Несколько десятилетий дворяне предпочитали избирать королем иностранных принцев. Им, естественно, было не так просто найти опору внутри страны и приструнить буйную часть дворянства. Больше чумы шляхтичи боялись возвращения на престол представителей собственной королевской династии - Пястов, вокруг которых могли бы объединиться противники феодальной вольницы.
В результате к началу XVIII века некогда заметный даже в масштабах всей Европы игрок превратился в большое, но аморфное образование. Польша была страной без единой власти, единой армии и единых законов. Даже к самой короне Речи Посполитой стали относиться небрежно. В конце XVII века многие принцы просто отказывались от приглашения на престол.
Но если бы польские аристократы рядились между собой в своей «песочнице»! Так нет же, они все поголовно считали себя наследниками великих завоевателей прошлого. Отряды то одного, то другого пана регулярно устраивали набеги на соседей - Австрию, Россию и Пруссию. Не считаясь с договорами, подписанными их собственным королем, шляхтичи занимали «ничьи» земли, оккупировали целые районы и города, угоняли не только скот, но и людей. Или ни с того ни с сего начинали взимать пошлины за проезд на сопредельной территории.
Неудивительно, что такой очаг нестабильности, занимающий огромные территории в центре Европы, раздражал соседей. И чем дальше, тем больше росло желание в Вене, Петербурге и Берлине призвать беспокойных шляхтичей к ответу. В общем, с такими защитниками Польше и врагов никаких не надо было.
Но это не значит, что у России не было в Польше никаких интересов. Для начала нужно было отбить у соседей всякую охоту претендовать на Лифляндию. Во-вторых, пресечь попытки интегрировать в состав Речи Посполитой Курляндию. По замыслу русских дипломатов она должна была оставаться автономией в составе Польши, пока ситуация не позволит присоединить ее к России. Учитывая то, что на русский трон Анна Иоанновна «перепрыгнула» из Курляндии, именно курляндский вопрос в отношениях с Польшей вскоре и стал главным.
Еще Петром I был поставлен вопрос патронажа России над всем православным населением соседних стран. А поляки, в основном исповедовавшие католическую веру, терпимостью не отличались. Здесь интересы Петербурга сошлись с устремлениями немцев и шведов, которые желали защитить от польских фанатиков протестантское население. И наконец, нужно было навести порядок на западных границах, которым постоянно угрожали грабительские рейды шляхтичей.
Самое полное понимание в польском вопросе у России наметилось с Австрией. Вену тоже напрягали гонения на религиозные меньшинства, ведь император был гарантом их прав. К тому же польские шляхтичи вели себя в Силезии ровно так же, как и на границах с Россией.
Главной же занозой для австрийцев были планы Августа по созданию монолитного польско-саксонского королевства. Учитывая брак его сына с австрийской эрцгерцогиней, могла сложиться ситуация, при которой дети от этого брака стали бы претендентами на часть австрийских коронных владений. Так что и Вене, и Петербургу был невыгоден тот бардак, что царил в Польше, но невыгодным было и ее чрезмерное усиление. Отсюда следовал вывод: ситуацию в Речи Посполитой нужно поставить под свой контроль.
Переговоры о союзе с Австрией были начаты еще при Петре. После его смерти дело продолжил Андрей Остерман. В 1726 году Россия присоединилась к Венскому союзу Испании и Австрии, заключив с последней оборонительный союз (Испания, кстати, потом из него вышла).
В Берлине забили тревогу: если бы Вена и Петербург вздумали начать войну, Пруссия была бы разгромлена раньше, чем ее союзница Франция успела бы довести армию до границы. Значит, нужно было держать под контролем Польшу, которая разделяла территории России и Австрии. Или, по крайней мере, нельзя было допустить, чтобы она стала союзницей этих стран.
Так сложился Ганноверский союз, к которому со временем присоединились Англия, Голландия, Швеция и Дания.
В 1727 году Австрия инициировала обсуждение вопроса о будущем Польши... после смерти короля Августа. Ему хоть и было 57 лет, но он все еще был жив и правил. В Лондоне и Париже от такой бестактности пришли в замешательство. В январе в Петербург прибыл имперский министр Бюсси-Рабутен, сообщивший российской стороне предложения Карла VI.
Он был против выдвижения на польский престол наследников Августа Саксонского и против Станислава Лещинского, располагавшего поддержкой Франции, но предлагал поддержать подходящего кандидата из династии Пястов, дружественного Австрии и России. Отдельно оговаривалось, что стороны сообща воспротивятся попыткам французского маршала Морица Саксонского стать герцогом Курляндии. Екатерина I ответила, что в выборе кандидатов «полагается на союзников».
Обиженный Август попытался добиться объяснений от Вены, но в ответ услышал, что эти переговоры направлены не против него лично, а призваны обеспечить безопасность на случай войны с Ганноверским блоком. В случае возникновения открытого конфликта союзники хотели быть уверенными, что смогут провести войска через разделявшую их польскую территорию. Август попытался наладить диалог с Австрией, полагаясь на старую дружбу своего маршала Флеминга с имперским полководцем Евгением Савойским, но Флеминг в самый неподходящий момент умер.
Следующий раунд русско-австрийского сближения пришелся на 1730 год. К тому моменту к их союзу уже присоединилась Пруссия, покинувшая Ганноверский блок. Однако русским агентам стало известно, что в Дрездене и Варшаве представители Августа ведут переговоры с французами. Они обещают в случае войны с Венским блоком не пропускать его войска через свою территорию, а взамен просят субсидий и защиту.
В Париже понимали, что время работает против Франции. К Венскому договору примкнуло несколько германских государей, Англия и Голландия охладели к польскому вопросу, Дания упорно искала сближения с Россией. В актив французским дипломатам можно было занести заключение союзов с не самыми сильными в военном отношении Испанией и Сардинией.
Париж оказался практически в изоляции, однако упорно толкал Августа к войне. Например, в 1730 году тот все же вынес на рассмотрение сейма вопрос об упразднении автономии Курляндии и разделе ее на воеводства и поветы. В ответ Вена и Петербург еще раз подтвердили прежние договоренности.
Неожиданно сложности возникли у Карла VI. Он не имел наследников мужского пола, что в перспективе грозило растаскиванием австрийских коронных земель. Чтобы обеспечить своей дочери Марии-Терезии спокойную передачу державы в будущем, Карл издал Прагматическую санкцию -закон, допускавший наследование по женской линии, если пресеклась мужская.
Это вызвало недовольство не только в Европе (в основном во Франции), но и среди имперских курфюрстов. Владетели Баварии, Пфальца и Саксонии идею не поддержали. Тогда Карл решил ускорить развязку интриги. Россия, где на престоле сидела уже не первая женщина, против Прагматической санкции особо не возражала. После недолгих колебаний признал ее и прусский король. Так возник тройственный блок, названный Союзом трех черных орлов - по главным элементам гербов его участников.
Франция привлекла на свою сторону Швецию, помогла ей восстановить армию и пообещала помощь в войне против России. План Парижа был таков: посадить на польский трон Лещинского, заставить его вместе со шведами (а если повезет, то и с турками) связать Россию войной, а самим тем временем разобраться с Австрией. Под этот хитроумный замысел Швеция даже заключила мир с Саксонией и Речью Посполитой, что юридически закончило Северную войну.
Всем было понятно, что на самом деле враждовали Париж и Вена, старающиеся привлечь союзников, а Польша - лишь разменная монета, и ее в любом случае ожидала участь марионеточного государства. Французов погубило желание довести интригу до совершенства, на что требовалось время. Пока они ждали, что ответят Англия с Голландией на предложение сплотиться вокруг кандидатуры Лещинского, Пруссия, Австрия и Россия договорились о том, сколько они выставят войск, куда ударят в первую очередь и сколько денег выделят на подкуп польских магнатов.
Август, понимая, что стал игрушкой в руках более могущественных держав, предпринял отчаянную попытку проскочить между Сциллой и Харибдой. Он предложил Пруссии разделить Польшу, отдав Курляндию, Поморье и ряд других земель с условием, что все остальное станет единым наследственным королевством. В Берлине заинтересовались и таким предложением и даже начали переговоры. Но 21 января 1733 года Август скончался.
Власть в Польше временно перешла в руки примаса (старшего среди епископов королевства) Федора Потоцкого. Он показал себя деятельным человеком и при этом ярым сторонником Лещинского. Потоцкий быстро собрал предварительный сейм и под угрозой нескольких верных ему полков протащил специфические требования к кандидату на престол.
Он должен был быть католиком, женатым на католичке, урожденным поляком, не иметь за собой никаких военных формирований и не быть претендентом на трон другой державы. Таким образом отрезались все иностранные принцы (в том числе курфюрст Август Саксонский, сын умершего Августа Сильного), да и вообще это практически полностью соответствовало образу Лещинского.
Однако русский посол в Варшаве Фридрих Левенвольде не только сообщил в Петербург об этих планах, но и успел сколотить оппозицию примасу Потоцкому. В нее входили в основном представители литовского дворянства, не желавшие принимать Лещинского. Они отказались подписать резолюцию Потоцкого, да еще и обратились за защитой к России. Но Потоцкий, подстрекаемый Францией и Швецией, решил стоять до конца.
Левенвольде быстро сориентировался и с согласия Петербурга подписал договор с Августом Саксонским. Заключался оборонительный союз на 18 лет. Россия поддерживала его притязания на польский трон, а Саксония выставляла вспомогательное войско. Прусскому посланнику было сказано, что с кандидатурой Августа согласна Вена, а австрийскому - что Берлин. Эта хитрость позволила сохранить Союз трех черных орлов, но поменять кандидата на более удобного России. Мало ли чего можно было ожидать от Пястов.
11 сентября 1733 года, когда Потоцкий собирал голоса шляхты, около трех тысяч противников Лещинского покинули Выборное поле и встали лагерем на другой стороне Вислы под крики «Да здравствует Саксонец!». На следующий день Лещинского все же провозгласили королем, но уже через две недели русская армия Петра ласси показалась у Варшавы.
Лещинский бежал в Данциг, где стал ждать французской помощи. Тем временем Ласси брал город за городом, и все они присягали Августу. В марте 1734 года Ласси сменил Бурхард Миних, приведший подкрепления. Он смог осадить Данциг, даже несмотря на то что французы и шведы все же прислали свои контингенты.
Некоторое время военные действия шли с переменным успехом, но французская эскадра не рискнула вступить в открытый бой с русской, оставив гарнизон без поддержки. Под стенами Данцига впервые русские войска скрестили шпаги с войсками французскими. Французы были разбиты, и остатки их сдались.
28 июня Данциг пал, а несостояв-шийся король Станислав Лещинский бежал, переодевшись в крестьянскую одежду. После этого почти все польские магнаты перешли на сторону Августа, который и короновался в Кракове 25 декабря.
Австрийские войска в польских делах участия не принимали, но Франция, Испания и Сардиния все же нашли повод достаточным, чтобы объявить Вене войну. Карл рассчитывал на союзников, но Россия была занята Польшей и начавшейся в 1735 году войной сТурцией. Пруссия сослалась на союз с Францией и осталась нейтральной. Англия и Голландия против французов воевать тоже не стали.
Кампания в 1734 году в Италии и Германии шла с переменным успехом, но ряд неудач поставил Карла в трудное положение. Он уже готов был признать за Лещинским польский трон в обмен на признание Прагматической санкции, но французы перессорились с союзниками, испанцы нашли более интересное занятие, напав на Португалию, а Россия пообещала помощь.
Начав очередную кампанию с поражений, австрийцы все же выправили ситуацию - в Силезию вошли русские войска, Дания и Саксония выразили готовность поддержать Вену. В конце концов поражения стала терпеть французская армия. В итоге стороны заключили перемирие, а в 1738 году и мир.
Польша осталась за Августом. Лещинский получал титул короля Лотарингского, но после его смерти Лотарингия отходила Франции. Ее бывший герцог получал Тоскану. Сардинский король получал часть Ломбардии, а испанский инфант дон Карлос - Неаполитанское королевство.
В итоге каждый получил то, что хотел. Россия - слабую Польшу с зависимым королем. Франция - ослабленную Австрию, которая одна и расплатилась территориями. Некоторые европейские принцы приобрели владения и титулы. Авторитет Петербурга на международной арене вырос до небес. И только Австрия не получила ничего, кроме признания Прагматической санкции Францией. Впрочем, в будущем Марии-Терезии все равно пришлось повоевать за свои права.
Борис ШАРОВ