В Пинежском районе Архангельской области «икотка» бушевала вплоть до 1970 года - ревели бабы деревенские дурными голосами, икали без передыху, лаяли по-собачьи, мычали как коровы, мяукали как кошки, и не было с этим сладу. Так что пришлось даже обкому КПСС вмешаться.
«Икота, икота, уиди на Федота...»
«Икотка» - болезнь древняя и веками считалась следствием порчи и вселения злого духа в человека. Об этой загадочной болезни еще в XIV веке упоминал креститель народа коми Стефан Пермский, боровшийся с языческими верованиями. Карелы, мордва, мокшане, вятичи, зыряне и пермяки называли «икотку» по-своему - «шева», по имени злого духа, который вселялся в человека. С «икоткой» были знакомы многие коренные народы Сибири и Урала, и практикой ее «подсадки» в совершенстве владели шаманы. В глухой сибирской тайге староверы строили храмы, где лечили от «икотки».
В Архангельской губернии первое упоминание об «икотке» датируется 1768 годом, когда епископ Архангельский и Холмогорский Вениамин в письме Синоду описал особую форму порчи и одержимости злым духом, связывая эпидемии «икотки» с верованиями древнего народа чудь, идолопоклонников, живших когда-то на берегах реки Пинеги, которые так и остались в народе. Веками в «икотку» верили так же свято, как в Святую Троицу и Христа.
Михайло Чукрая, обвиняемого в подсадке «икотки» своей двоюродной сестре Афимье, приговорили к 45 ударам плетьми за наведение порчи на сродственницу. Но «икотка» и ее насылающие колдуны до того замучили Пинежье, что в 1862 году случились в Пинеге и Мезени народные бунты. Народ деревенский поджигал дома колдунов, которые портили местных женщин. Правительством были стянуты войска на усмирение бунтов, а местные православные батюшки потом проводили с каждым бунтовщиком беседы.
Наследие народа чудь
Исторические документы свидетельствуют, что эпидемии «икотки» по всей северо-восточной России случались с XVIII вплоть по начало XX века и в других областях. В 1737 году императрица Анна Иоанновна даже издала указ о кликушах, как называли тогда бьющихся в истерике людей. Духовенству подлежало их разыскивать и передавать в суд.
В 1877 году «икоткой» болели женщины села Преображенское Тобольской губернии, а в 1912 году случилась «икотка» в Алтайском уезде в селе Чистюнька. В газетах тогда писали про эту навязчивую болезнь, что одержимые «икоткой» говорят не своими голосами, а то и на других языках говорят, предсказывают будущее и описывают прошлую жизнь кого-то из людей. Стоило появиться «икотке» у одной женщины в селе, как через несколько дней эпидемия уже охватывала всю деревню и соседние села. Согласно поверьям «икотка» - дух, похожий внешне на плесень, и колдуны выращивают ее на остатках еды и питья. (Причем в самогоне или водке «икотка» не приживается.) Считалось, что если зараженная женщина сначала начинает икать, то ее можно еще спасти, если сразу хорошо напугать - «икотка» боится громких звуков и резкого света.
Различалось три вида «икотки». Первая - немая, когда у женщины начиналась неудержимая зевота и появлялся тремор конечностей. При ревущей «икотке» из-за спазма мышц гортани менялся до неузнаваемости голос. Больные говорящей «икоткой» помимо продолжительного икания еще выкрикивали отдельные фразы и слова, нередко ругательные и нецензурные.
Но вернемся в Архангельскую губернию, в Суры, на родину православного святого Иоанна Кронштадтского, места, веками намоленного, где в 1834-1835 годах была эпидемия «икотки». Только напрасно веками православная церковь пыталась изжить здесь язычество. Так уж вышло, что вера в Бога здесь намертво сплелась с верой в языческую «икотку». В эту жуть в Суре верят до сих пор, только предпочитают не говорить, чтобы не сглазить самих себя. От сурян и сегодня шарахаются, как от прокаженных, считая, что в Суре одни «икотницы» живут. И крестятся случайно, повстречав женщину из Суры: «Упаси меня Господь!»
«Не буди лихо, пока оно тихо»
Чураются сурян жители других мест не зря. Ведь в 1970 году именно в одной из деревень Сурского сельского совета была страшная эпидемия «икотки». И много позже случалась «икотка» в тех краях, но в 1970 году это была настоящая эпидемия. В деревне Шуйга кричали женщины едва ли не через двор. Учителя, врачи, медсестры, воспитательницы детского сада, продавцы сельмага... Казалось бы, люди образованные, а вон оно как вышло. При одном только упоминании имени «икотника», того, кто мог подсадить эту заразу, женщины и начинали кричать. На «икотников» подавали в суд на полном серьезе, их пытались выселить из деревни. Были случаи нападения и попытки удушить, побои и истязания, попытки поджога домов «икотников». Словом, началась самая настоящая охота на ведьм, как в Средневековье. Пришлось Архангельскому обкому КПСС и милиции с прокуратурой вмешаться, чтобы не начались бунты и погромы со смертоубийствами. Ведь народ свято верил, что излечение от «икотки» возможно, только если убить того, кто ее наслал.
Власть обратилась за помощью к медикам, чтобы те помогли разобраться в ситуации и оказать медицинскую помощь всем заболевшим этой болезнью. Зараженных «икоткой» женщин из Шуйги везли на грузовиках в Суру, в больницу. Всю дорогу они голосили как сумасшедшие, наводя жуть на тех, кто попался на пути. В больнице их лечили гипнозом, давали снотворное и успокоительные. Добровольно пройти лечение желающих было очень мало.
Болезнью «икотка» была признана еще в XIX веке с подачи все того же епископа Вениамина, который пришел к выводу, что икота не колдовство, «но натуральная болезнь», и лечили ее успокоительными препаратами. Но в порчу, насланную «икотниками», на Русском Севере верят по сей день даже молодые. И носят при себе защиту - соль в кармане, молитву за пазухой, крещеный крестик православный. Защитой может стать даже отборный русский мат. Существует поверье, что «икотник» или «икотники» не могут умереть по старости или по болезни, не передав кому-либо свои поганые знания. Годами будут мучиться, пока не передадут своим детям, а то и случайному человеку, если детей Бог не дал. Да и затаились они давно ото всех, боятся теперь людей, но люди-то все равно знают, что они есть, и тоже боятся их.
Но говорить об этом нынче не принято - не буди лихо, пока оно тихо. Так что, несмотря на то что «пинежская икота» давно признана болезнью и включена в международный список психиатрических заболеваний, жители Русского Севера по-прежнему верят в «икотку». К слову, последние упоминания об «икотке» датированы 2009-2010 годами, и случилась она в деревне Карагай Пермского края. Там же, где и до революции ее эпидемия бушевала.
Ирина МИНАЕВА
Как победить болезнь
Болезнь, называемая «икоткой», лечили очень жестоко - женщин, заболевших этим недугом, нещадно били батогами, неделями морили голодом, натравливали на них, чтобы вызвать испуг, цепных псов и медведей, обливали ледяной водой на лютом морозе.
Болезнь, называемая «икоткой», лечили очень жестоко - женщин, заболевших этим недугом, нещадно били батогами, неделями морили голодом, натравливали на них, чтобы вызвать испуг, цепных псов и медведей, обливали ледяной водой на лютом морозе.