А затем яд, тайно подлитый в заздравный кубок вождя, или смертоносный клинок в руках одного из его сподвижников молниеносно разрешают ратный спор, который длился годами или даже десятилетиями. И уже не важно, кто брал верх в военном противостоянии: те, кто потерял вождя, терпят поражение — за миг до победы, казавшейся близкой. Политическая география стран меняется на века, и далёкие потомки тех, кто некогда противостоял друг другу, принимают её как историческую данность, даже не догадываясь, что её предопределила чья-то тайная спецоперация. Нечто подобное произошло в 14-м веке, когда рыцари Тевтонского ордена оспаривали у доблестных польских правителей регион, ныне занимаемый Калининградской областью России и Республикой Польшей. Такие события остаются актуальными и для дня сегодняшнего.
Для начала, читатель, позвольте вам представить 17-го великого магистра Тевтонского ордена Вернера фон Орзельна. Как ни странно, этот рыцарь — не чужой для россиян человек. В частности, именно фон Орзельн является основателем города Багратионовска, расположенного в 37 километрах к югу от Калининграда и в двух километрах от границы Польши.
Конечно, в 14-м веке он носил название Прейсиш-Эйлау. Но и сегодня на гербе Багратионовска присутствуют три тевтонских креста, вызывая недоумение у тех, кто не в курсе его древней истории.
Накануне 1330 года воинство великого магистра всё более удачно теснит на поле брани польское рыцарство, доблестно отстаивающее свои исконные земли и ряд спорных областей в бывшей Восточной Пруссии. Антипольская коалиция под водительством ордена и при поддержке короля Богемии, титулярного короля Польши Иоанна Люксембургского, князей мазовецких и силезских вроде бы имеет все шансы на скорую победу в битве за Куявию и Добжинскую землю.
И пускай читателя не смущает отсутствие у него карты тех лет под рукою. Главное в другом: харизматичный Вернер фон Орзельн умело руководит антипольской коалицией и, похоже, близок к тому, чтобы на века перекроить политико-географическую карту региона.
Впрочем, хватит исторических экскурсов. Диспозиция предельно проста. Вернер фон Орзельн руководит из Мальборка антипольской коалицией. Доблестное рыцарство Королевства Польского отступает. И тогда на сцену выходит некто Иоганн фон Эндорф. И якобы одним движением кинжала обращает всю историю вспять.
Общедоступные данные об убийце великого магистра просты и скупы. Фон Эндорф, согласно данным прусских епископов того времени, был безумен. Этот безумец проник в замок Мальборк 18 ноября 1330 года — накануне решающего противостояния поляков и тевтонцев — и у Золотых врат крепости заколол тевтонского магистра кинжалом.
До убийства фон Орзельна сей безумный рыцарь «совершил немало прочих преступлений». То есть, уж простите за новояз, и раньше был «завзятым отморозком». Правда, вот что удивительно: схваченный на месте злодеяния, Иоганн фон Эндорф уже через три дня после него был пожизненно заточён в темницу, из которой его… вскоре отпустили все те же святые отцы. Далее следы убийцы окончательно теряются на пыльных тропах истории.
А теперь давайте зададимся двумя вопросами. Как безумец с оружием мог проникнуть в Мальборк с его обороной и подобраться к фон Орзельну притом, что к нему подпускали только избранных? Существуют ли независимые доказательства, помимо представленных самими прусскими епископами, согласно которым именно «безумный рыцарь» напал на магистра?
Далее рассмотрим факты, сопутствующие этому детективу Средневековья.
В 21-м веке в связи с восстановительными работами, проводившимися в Мальборке, тело великого магистра было эксгумировано, его останки — направлены на экспертизу. По полуистлевшим костям установить, имел ли факт рокового удара кинжалом в сердце, не удалось. Зато в костных тканях были обнаружены следы солей ртути. Предположительно, сулемы.
Заметим: по характеру таких накоплений было установлено, что фон Орзельна целенаправленно травили, и, возможно, к роковому дню 18 ноября 1330 года он каким-то образом получил фатальную дозу яда.
Ну а что же с «доподлинно виновным» безумцем Иоганном фон Эндорфом? Он в действительности входил в ближайший круг рыцарей-тевтонцев, допускавшихся к главе ордена без необходимости расставаться с оружием. В злополучный день он получил у магистра официальную аудиенцию.
Тут-то и возникает вопрос: почему «безумец» при оружии не покончил с великим магистром, оставшись с ним наедине? Почему, согласно записям прусских епископов, он спокойно завершил беседу с фон Орзельном (длившуюся больше двух часов), не напал на него импульсивно (как это «полагается» безумцам), а затем, дескать, пошатавшись по замку, настиг жертву при скоплении охраны и публики?
Кто-то скажет: «Невозможно логически объяснить действия персоны, лишённой разума». Допустим. Но, во-первых, сведения о «психическом заболевании» убийцы известны все из того же источника — со слов прусских епископов. И тут трудно допустить, что сам магистр снизошёл бы до долгой беседы с сумасшедшим, а охрана допустила бы безумца до знаменитого подопечного. Во-вторых, не существует независимых источников, подтверждающих сам факт нападения убийцы на жертву — как и независимых (помимо епископских) сведений о его, пусть и кратковременном, тюремном заточении.
И наконец, в рамки реалий 14-го века, равно как и в орденские правила тевтонцев, не укладывается тот мнимый «факт», что убийцу осудили якобы святые отцы, а не сами братья по оружию. Вероятнее всего, охрана, сопровождавшая великого магистра, пусть и не предотвратив покушения, тотчас прикончила бы преступника на месте.
Исходя из вышеизложенных обстоятельств, можно выдвинуть гипотезу: имела место тайная операция по ликвидации сильного лидера большой антипольской коалиции.
Вроде бы, рассматривая подозрительную в этом деле роль прусских епископов, логично предположить, что против великого магистра возник церковный заговор, в ходе которого поляки и пруссаки нашли общий язык, так сказать, «доведший до ртути». Но в такую гипотезу не вписывается тот факт, что тевтонское рыцарство своим молчанием узаконило епископскую версию «о безумном убийце фон Эндорфе», ибо никто из церковников не понёс наказания ни за неё, ни за освобождение убийцы.
Логичнее предположить, что тевтонские рыцари и прусские епископы разработали «версию о безумном убийце» вместе — и с согласия фон Эндорфа сыграть такую роль во имя некоей высшей цели. Этой целью могло бы стать, конечно, общее желание привести к руководству орденом некую другую персону — скажем, чтобы новый великий магистр свернул военные действия против Королевства Польского. Но данное желание могло отвечать чаяниям врагов тевтонцев, но никак не рыцарей, рассчитывавших именно под руководством фон Орзельна окончательно разгромить противников. Да и Лютер фон Брауншвейг, новый, 18-й великий магистр, сменивший убиенного Вернера, явно не был креатурой заговорщиков: он — пусть и не обладавший харизмой и военными талантами предшественника — продолжил политику колонизации земель и расширения территории ордена.
Таким образом, логичной представляется единственная версия: в ближнем окружении гениального великого магистра действовал «крот» из числа своих, отравивший фон Орзельна сулемой. Можно сделать вывод, что для сохранения имиджа ордена настоящее имя убийцы из числа своих было навсегда утаено самими рыцарями по согласованию с прусскими епископами. А «безумие» автоматически вычеркивало фон Эндорфа из рядов ордена. Причём задним числом. В соответствии с традицией считалось, что тевтонцем такой мнимый рыцарь в ордене никогда и не был.
Как и ныне, в те времена вслед за тайной операцией часто осуществлялась «акция прикрытия», чтобы вся правда не открылась даже далёким потомкам. Но учёные совершают открытия, которые невозможно предвидеть. Так, заговорщики, конечно, не могли предусмотреть, что уже в 21-м веке полуистлевшие кости великого магистра будут подвергнуты высокотехнологичной экспертизе. Существует и ещё одно косвенное доказательство в пользу того, что единицы из посвящённых знали подлинные обстоятельства гибели магистра тевтонцев. Ведь в противном случае трудно объяснить, почему очередной, 18-й великий магистр до конца жизни опасался не столько предательского удара клинка, сколько некоей «белой невидимой смерти». Лютер фон Брауншвейг ввёл в штат своей обслуги не только лиц, снимающих пробу с пищи, но и неких «магов во Христе», в чью обязанность вменялось проверять все залы замка на предмет наличия ядовитых субстанций.
Алексей ДЫМКА