Как-то к вечеру привезли в палату Стрежакова новенького. Ранило бедолагу в бедро.
- Что, парень, досталось тебе? - посочувствовал раненому Стрежаков. А тот посмотрел вопросительно и сказал что-то не по-русски.
- Да не приставай ты к американцу, старлей, не до тебя ему, - урезонила санитарка.
- Американец? Откуда он тут взялся? Разведчик, что ли?
Вопрос так и повис бы в воздухе, если бы не раненый капитан-особист, знавший английский.
- Говорит, что он десантник армии США, - перевел чекист. - Бежал из немецкого плена, прибился к нашей танковой части. Когда пошли на прорыв, подстрелили их танк немцы. А зовут его Джо.
- Вот это да! Не встречал еще живого американца! - удивился Стрежаков.
[img_podpis_left]http://zagadki-istorii-talk.ru/images/josef_bayerli.jpg,350,Та самая фотография Джозефа Байерли из фашистского плена[/img_podpis_left]Не думал Никодим Иванович, что подружится с Джо. Долгими госпитальными вечерами рассказывали друг другу про свою жизнь. Спасибо капитану, не ленился переводить.
- А вот как фамилия американца была, запамятовал, - сокрушается Стрежаков. - Столько времени прошло.
- А фотографии у вас не осталось? - спросил я.
- Погоди, он карточку мне свою подарил и что-то на обороте написал. Сейчас глянем.
На обороте фотографии с трудом читалась надпись по-английски: «Нику от Джозефа Байерли на память». На фото - симпатичный улыбчивый парень в американской форме.
- Встретились мы с ним через 50 лет в Москве, на Параде Победы, - продолжил свой рассказ Никодим Иванович. - Приезжал он к нам по приглашению Советского комитета ветеранов войны. Тогда его история не сходила с газетных страниц. Прочел я о нем в «Красной звезде», позвонил в редакцию, попросил связать нас. Еле узнал Джозефа через столько-то лет. А он меня сразу признал: «Хэллоу, Ник!» С ним был какой-то важный господин. Джо сказал, что это его сын, дипломат.
Посмотрел Стрежаков на награды Джо - ни одной советской.
- Как же так, солдат? - спрашивает. - Ведь ты же кровь на нашей земле проливал.
Джозеф только плечами пожал и сказал, что, мол, не за награды воевал.
- И тут меня словно по голове ударили, я понял, что надо сделать! - продолжает свой рассказ Никодим Иванович. - Снимаю с пиджака орден Красной Звезды, два их у меня, и вручаю фронтовому другу. Он молчит, а потом вижу, как медленно стекают по его щекам слезинки.
- Ну-ну, Джо, - хлопаю его по плечу. - Заслужил ты эту награду. Сам же рассказывал, что помог танковому батальону совершить прорыв и захватить плацдарм. У нас за это орден дают. Так что, считай, ты его за дело получил.
Потом старые солдаты, как положено, обмывали орден в «Национале», где Джозеф остановился с сыном... В тот вечер Джозеф Байерли рассказал фронтовому товарищу про свою жизнь.
В армию Джо ушел добровольцем после того, как японцы потопили американский флот под Пёрл-Харбором. Его взяли в десантную часть, а затем направили в диверсионную школу. За год Джо стал первоклассным парашютистом, радистом и подрывником. Но на фронт его почему-то не посылали, перебросили на Британские острова.
Оттуда Джозефа с группой дважды забрасывали в немецкий тыл. Каждому надевали пояс с вшитыми в него золотыми монетами. Золото было предназначено французским партизанам. 6 июня 1944-го диверсантов перебросили на самолетах в Нормандию. В тот день союзники открыли долгожданный второй фронт. Не повезло Джо и его группе - их самолет сбила немецкая зенитка. Джо успел спрыгнуть с парашютом, но приземлился неудачно, на крышу церкви. Когда он спустился, его взяли в кольцо полдюжины фрицев.
Джо куда-то повели, толкая прикладом в спину. И такое зло взяло парня: надо же так глупо вляпаться! Еще подумал: что делать с поясом? У ребят из группы Джо такие же пояса. Десантников доставили в шталаг (концлагерь для военнопленных), золото отобрали и по приказу коменданта положили в сейф. После этого был допрос. Офицер спрашивал на плохом английском, кто они и зачем их сюда сбросили.
Джозеф прикинулся простым парашютистом - думал, пронесет. Не пронесло. Стоявшая рядом с майором блондинка в немецкой форме вдруг расхохоталась:
- Неправда, Джозеф, ты радист и подрывник. Не узнаешь меня? Помнишь, как целовались с тобой после танцев?
И тут Джо вспомнил: это была Мария, с которой он познакомился на танцплощадке.
И он, идиот, похвастался тогда, что их группу готовят для выполнения особого задания.
Кто же знал, что Мария - немецкая шпионка?
- Давай, Джозеф, колись, деваться тебе некуда, - настаивала девушка. - А не скажешь сам, зачем пожаловали, заставим. И не таких крутых, как ты, приходилось господину майору раскалывать.
Майор уже засучивал рукава, демонстрируя пудовые кулачищи...
Избитого в кровь Джо отволокли в карцер. Там ему еще добавили. Но и тогда парень не сказал ни слова. На другой день его, еле живого, повели фотографироваться для досье.
Потом, уже в госпитале, Джо показал эту карточку своему новому другу.
- Откуда это у тебя? - спросил тогда Стрежаков.
И Джо рассказал: в январе 1945-го их часть с боем вошла в городок, где находился его шталаг (от сокр. нем. Stammlager (основной лагерь) - концентрационные лагеря германских вооруженных сил). В кабинете коменданта Джо вскрыл огромный сейф и забрал свою фотографию на память.
- Как же ты из шталага, Джозеф, бежал? - продолжал расспрашивать Никодим Иванович.
- Ты удивишься, - заулыбался Джо, - но я бежал не один раз.
И он рассказал, как с несколькими пленными бежал в первый раз. Добрели до железной дороги, сели на ходу на проходивший товарный поезд. Не знали сбежавшие, что эшелон идет в Германию. Там их и сцапали. Отвели в гестапо. От пыток беглецов спасли прибывшие офицеры из шталага. Долго ругались с гестаповцами, мол, это их пленные, извольте отдать. Словом, вернули их в лагерь.
Но Джо снова задумал побег. Один из его товарищей прикинулся больным тифом. Заявили охране, что надо срочно отнести его в лазарет. Охранники позволили вынести «тифозного» из лагеря на носилках. А чтобы прикрыть беглецов, другие
пленные в это же время затеяли драку. Так ДЖозеф с товарищами смогли оторваться от погони. Чтобы запутать следы, разделились. Джо побрел один. Когда услышал канонаду, пошел на звуки выстрелов. Заночевал у каких-то поляков на сеновале. Проснулся под чей-то говор, явно не немецкий. Русские!
Джозеф рассказывал так эмоционально, словно все это произошло только что.
- Кричу им: «Я - американски товаричь!» Повели меня к комиссару. Тот недолго думал: «Надо его в Смерш передать»». Нашелся лейтенант, знавший английский. Ему Джо и поведал свою историю. А комиссар свое гнет: «А нам это надо? Перед танковым-то прорывом!»
- Оставляем его! - решил комбат. - Нам радист как раз нужен, а он и пулеметчик к тому же. Посадим на ленд-лизовский танк «Шерман».
На другой день танковый батальон пошел на прорыв. На пути немцы соорудили мощное заграждение. Кругом густой сосновый лес, никак не объедешь.
- Что делать? - задумался комбат. - Придется назад поворачивать.
- Не надо поворачивать, - всполошился Джо. - Я знаю, что делать. Нужен нитроглицерин!
Комиссар удивился, но велел бойцам нитроглицерин достать. Через полчаса Джо соорудил самодельную мину. Рванула она так, что наш передний танк зацепило. Взяли в тот же день тот городок, и Джо стал героем дня.
Освободили танкисты не один населенный пункт, пока рядом с «Шерманом» не взорвалась бомба. Джо - он как раз высунулся из башни - выбросило наружу, осколки в ногу вонзились.
Что стало с Джозефом Байерли потом -отдельная история. Георгий Жуков узнал, что в его танковой армии воюет американец, и решил его навестить в госпитале. Стрежаков до сих пор помнит этот визит в мельчайших подробностях.
- Ну и где же ваш американец? - спросил Жуков главврача, войдя в палату. Тот лишь глазами показал, видно, в горле от волнения пересохло.
- Как самочувствие? - спросил Жуков Джозефа через переводчика. - Каковы пожелания?
- Домой хочу, - только и ответил тот.
- Что ж, мы это дело организуем.
На другой день приехал офицер с бумагой от Жукова.
- С таким документом тебя, сержант, пропустят до самой Москвы.
С той охранной грамотой добрался Джо до столицы. А там попался на глаза какому-то сверхбдительному особисту.
- Из гостиницы ни шагу! - велел смершевец. И что обидно, бумагу от Жукова забрал. А без нее ни в какой штат Мичиган Джо ни за что бы не попал.
Американское посольство, куда он обратился, сделало запрос, и выяснилось, что Джозеф Байерли 20 лет погиб во Франции в июне 1944-го. Выходило, что Джо - самозванец. Так бы и отправили его в лагерь, теперь уже советский, если бы посольство не запросило его отпечатки пальцев. Тогда только поверили.
Вернувшись на родину, Джо никому, кроме родных, о своих злоключениях не рассказывал. Все потому, что вскоре после речи Черчилля в Фултоне началась холодная война.
Джо жил и работал, не распространяясь о боевом прошлом. Но весной 1993 года СМИ сообщили о предстоящей встрече Клинтона с Ельциным. Тогда о Джозефе и вспомнили. «Герой двух наций», «Американец в Красной армии», - пестрели заголовками американские газеты. Ельцин вручил тогда Байерли сразу четыре советские медали. Только никто не сообщил ему, что единственный в Красной армии солдат США достоин ордена.
- А в 2004-м я узнал, что Джозефа не стало, - закончил свой рассказ Никодим Иванович. - Собирался он приехать к нам на 60-летие Победы. Прислал письмо: «Привезу тебе, Ник, то, чему ты очень удивишься». Вот до сих пор и гадаю, чем же он еще меня хотел удивить...
Иван БАРЫКИН